Жажда войны
Шрифт:
– Вот и хорошо, ибо результаты твоих действий могут нанести колоссальный вред этому миру, - произнесла богиня и исчезла.
– О чём это она?
– посмотрел Максимилиан на жену.
– Сам знаешь, - очень тихо ответила она и покосилась на мужчин, сидевших за столом. Они, открыв рты, смотрели на царя Греции и его жену с суеверным ужасом и боялись произнести хоть слово.
Максимилиан молча вернулся на своё место.
– Лина тоже поедет со мной, - сказал он всем присутствующим.
Кастор медленно кивнул, буравя недовольную девушку взглядом.
– Когда
– спросила та.
– Мы через неделю, а Валерий, Кастор с Лисимахом и Евпатором сегодня, - ответил Максимилиан, вновь надев на себя холодную маску царя.
– Хорошо, я могу идти?
– Можешь, - согласился полководец, увидев кивки Валерия и Кастора.
– А ты куда торопишься?
– На тренировочную площадку, - буркнула Лина и поспешила покинуть помещение.
Быстро вышла из зала и хлопнула дверью. Слишком громко хлопнула, надо сказать, и Максимилиан не смог сдержать вздоха. Почему с этой женщиной всё время возникают какие-то проблемы? Хотя, надо отдать ей должное, её замечание относительно военного плана было весьма уместным, и Максимилиан в очередной раз убедился, что ничего не понимая и засыпая на военных советах, Лина могла заметить или услышать, казалось бы, незначительные детали, но могущие сыграть серьёзную роль в дальнейшем. Так и сейчас... четыре опытных военных полководца, если не считать сыновей Кастора, оставили западный берег Греции открытым. Непростительная ошибка, которая могла бы стать роковой.
– Валерий, может, всё-таки оставишь Алкмену в Афинах?
– спросил Максимилиан уже в сотый раз и посмотрел на македонца. Но судя по его взгляду, он был настроен решительно и намеривался увезти жену и маленькую дочь Фотину обратно в Пеллу, и ничего не желал слышать на этот счёт. Особенно после нападения на Афины римлян.
Да, та атака стала неожиданностью для всех. Полководец очень опрометчиво оставил столицу Греции незащищённой, забрав всех солдат, и отпиравшись во Фракию. Но Лина каким-то чудом смогла собрать армию по соседним городам, организовать народное ополчение и, будучи беременной, встала во главе и отстояла город. Удивительный подвиг и потрясающая отвага, которые останутся в сердцах народа навсегда.
Даже приходили прошения от горожан с просьбой поставить Лине памятник, но когда она узнала об этом, кричала так, что все в Афинах и его окрестностях знали, что она против. Мягко говоря.
– Максимилиан, я хочу, чтобы моя жена была в Македонии, тем более Лина отправляется с тобой, а Алкмене тут одной будет скучно, - холодно сказал он.
– Но я оставлю ей корабль, - добавил он уже совсем недовольно и полководец внутренне ухмыльнулся. Да, Валерий мог делать вид, что он холодный и чёрствый, но Алкмену он любил безумно и позволял ей многое. Даже удивительно...
– Кастор, ты что-то хочешь сказать?
– спросил Максимилиан, смотря на таинственную улыбку фракийца.
– Нет, полководец, - ответил он.
– Если разрешишь, я бы хотел проститься с Линой и отправляться в путь. Ты прав, времени у нас действительно мало.
– Конечно. Она сейчас наверняка мучает очередного солдата на тренировочной площадке, - усмехнулся Максимилиан, вспоминая странные игры своей жены.
Когда Лина была беременной, и он запретил ей сражаться, с кем бы то ни было, она нашла для себя очень занятный способ тренировки. С закрытыми глазами нападала на солдата, как будто желая поразить его, но в последний момент останавливала клинок, не завершая удар. И подобные игры ей так полюбились, что она довольно часто к ним возвращалась.
– Мучает?
– спросил Кастор.
– Пошли, я хочу посмотреть, - широко заулыбался царь Фракии. Методы обучения солдат Лина использовала необычные.
– Макс, я с вами не пойду, - тут же заявил Тигран, желая встретиться со своей невестой и в очередной раз попытаться убедить её, что большая и весёлая свадьба - это то, что им нужно.
– Пойду усмирю свою женщину.
– Тигран, я тебя не понимаю, - возмутился Максимилиан.
– Ты постоянно говоришь, что она слишком дерзкая, самовольная и справиться с ней невозможно, но при этом намерен жениться на ней.
– Брат, ты то, как раз должен меня понять, - громко засмеялся он, поднимаясь на костылях, и направился на выход.
Тигран переживал из-за предстоящей свадьбы, его волновало отношение Зои, и он искренне не понимал, как она могла смотреть на него влюблёнными глазами, в то время как остальные отворачивались. И не просто смотреть, она с упоением ласкала его, желая коснуться губами каждой частички мужского тела. Удивительно...
Он долго думал о своих чувствах к этой женщине, которая вошла в его жизнь с изяществом слона, и сперва ему казалось, что она привлекла его своим темпераментом. Дерзкий и неуправляемый, как у Лины. Но это было не так. Она была совершенно другой девушкой. Лина, пусть и дерзила много, но всё-таки в ней чувствовалась сила, а Зоя была легка как ветерок, доносящийся с моря, свежа, как цветок, и только с ней уставший воин ощутил покой. Покой не только в чреслах, но и в душе.
Тигран скрылся за дверью, а Кастор спешно поднялся из-за стола, ему уже не терпелось посмотреть на то, что полководец назвал мучениями солдат. Лисимах и Евпатор не разделяли интереса отца, и пошли готовиться к отбытию. Конечно, все вещи были уже собраны, но проверить всё ещё раз не мешало бы.
– А что это она делает?
– изумлённо спросил Кастор, когда они приблизились к тренировочной площадке, которая была сделана специально для Лины, совсем маленькая, но зато своя, и находилась она в стороне ото всех, за дальней казармой, подальше от лишних глаз.
Фракиец смотрел на девушку, которая скорее танцевала вокруг солдата, нежели дралась, и никак не мог понять, что же он видел.
– Тренируется, - хмыкнул Максимилиан, наслаждаясь грациозными движениями жены. Она была прекрасна, его Лина...
Но девушка, как будто почувствовав за спиной зрителей, замерла на мгновение, и обернулась, открывая глаза.
– Подглядывать не хорошо, вас этому не учили?
– очень недовольно сказала она, и полководец уж было открыл рот, чтобы одёрнуть жену, которая разговаривала непозволительным образом с царём Фракии, но Кастор его опередил.