Жечь мосты и грабить корованы
Шрифт:
Нет, Димка, конечно же, прав — нам теперь надо всем вместе держаться. Иначе нас всех переубивают тут по одиночке без всякой логики. И некому будет потом жаловаться.
Я оглянулась и поискала глазами Димку. Куда он опять подевался, мой телохранитель? Грозился ведь не отходить от меня ни на шаг, а теперь вот исчез куда-то. Или он меня только по ночам охранять собирается?
Я покрутила головой в поисках своего телохранителя, однако его нигде не было.
На экскурсию по Ярославлю мы отправились ограниченным контингентом.
Димка
— Не отставайте! Подтягивайтесь! — то и дело слышались их голоса. — Вперед, вперед! — Как будто мы не на экскурсию шли, а следовали по этапу.
Особое внимание, как я заметила, охранники уделяли доценту Кутузову. Из всех мужчин он был самым молодым и, по их мнению, лучше других подходил на роль убийцы. Глупость какая! Ну какой из Кутузова убийца? Разве может такой веселый и обаятельный мужчина, который к тому же чрезвычайно любит женщин, убивать этих же самых женщин? Конечно же, не может. И зря Сеня с Женей так подозрительно на него смотрят. Скорее всего это не Кутузов.
Впрочем, потом я заметила, каким нехорошим взглядом Сеня буравил спину академика Прилугина — выходит, что он и его подозревал.
А у профессора Соламатина так и вовсе напрямую спросил, не любит ли тот ночные прогулки.
Следователь какой выискался. Зачем же так прямо в лоб спрашивать? Ведь договорились же действовать скрытно и аккуратно.
Я шла позади всей компании и поочередно примеряла плащ убийцы на каждого из гостей.
Однако ничего толкового у меня не получалось.
Симпатичного балагура Кутузова я никак не могла представить с окровавленной пепельницей в руке.
Прилугина и Соламатина — тем более.
— Нет, — сказала я сама себе, — этого не может быть.
— Чего не может быть? — спросил Степка.
Он шел рядом со мной и с самой пристани не отходил от меня ни на шаг. Видно, получил указания от Димки охранять меня персонально.
— Я говорю, что не могу поверить, что среди нас может быть убийца, — ответила я. — Ну ты посмотри, — я указала на идущих впереди экскурсантов. — Ну кто из них и, главное, зачем мог убить двух молодых женщин?
Степка слегка пожал плечами.
— Да кто их этих маньяков разберет? Может, они и сами не знают, зачем убивают. Ты же слышала про серийных маньяков. Один, к примеру, убивает только проституток, другой — женщин в светлых пальто, третий — все равно кого, но обязательно раз в месяц и так далее.
Я с сомнением покачала головой.
— Вот ты говоришь, маньяк. А откуда бы ему здесь взяться, этому маньяку, сам подумай. Команда состоит из проверенных-перепроверенных людей, гости тоже люди не с улицы, их отец по тридцать лет уже знает. Ну а о родственниках я вообще не говорю.
Я несколько
— Тише, — сказал он, — Евгения Матвеевна уже навострила свой локаторы и явно прислушивается.
И действительно идущая впереди нас мадам Соламатина вся прямо-таки превратилась в слух. Она даже несколько притормозила и отстала от мужа, чтобы только лучше нас слышать. Интерес к чужим разговором был настолько огромен, что даже ее массивная спина, обтянутая трикотажной кофточкой в синюю и белую полоску, и та выражала сильнейшее любопытство.
— Господи, — вздохнула я, — и не устанет же она всех и всегда подслушивать. Мне бы уже давно надоело.
Как будто бы я когда-нибудь кого-нибудь подслушивала. Я взяла Степку под руку и велела немного поотстать.
— Так вот, — продолжила я почти шепотом, когда расстояние между нами и Соламатиной увеличилось до невозможности что-либо услышать, — откуда на «Пирамиде» мог взяться маньяк? Вся команда у Бориса — сплошь из трижды проверенных людей. Все надежные, как пистолет «Макаров». Ну сам подумай...
Степка отрицательно помотал головой.
— Я не знаю, при чем здесь «Макаров», — сказал он, — но когда убивают подряд двух женщин, это наводит на подозрение. И не забывай ты сама только чудом осталась жива. На тебя ведь тоже было совершено покушение. Дело ясное. Маньяк охотится за молодыми красивыми женщинами и убивает их.
Последнее замечание про молодых и красивых, в числе которых была и я, мне понравилось, и оспаривать его я не стала. Однако в маньяка все же как-то не очень верилось. Ну откуда ему здесь взяться? Откуда?
И меня все больше и больше беспокоила мысль насчет тети Марго.
Как-то странно все получается. Сначала она грозится убить бывшего мужа, потом этой же ночью вдруг убивают Веронику, а на следующий день, то бишь сегодня, с лестницы падает и ломает себе шею Аллочка Переверзева. И сообщает нам об этом не кто-нибудь, а именно тетя Марго.
Короче, оба убийства прямо или косвенно связаны с ней.
Впрочем, что это я? Конечно же, косвенно. Прямых-то улик никаких нет. И вообще скорее всего это бред моего воспаленного воображения. Подумать такое про милейшую тетю Марго, которую я знаю с детства. Конечно же, бред. Я даже говорить об этом никому не стану, а то меня потом совесть замучает. Обвинить в убийстве невинного человека!
Я посмотрела на идущих впереди маму под руку с Полем и тетю Вику под руку с тетей Марго. Ни дать, ни взять — милое семейство на пленэре. И как мне только могло в голову прийти, что убийцей могла быть тетя Марго? Нет и еще раз нет. Но тогда кто же?
Я ходила следом за всеми по территории Спасо-Преображенского монастыря — главной достопримечательности города Ярославля — и ничего вокруг не замечала: ни церквей, ни куполов, ни чего другого, даже голоса экскурсовода не слышала. В мозгу у меня все время билась одна и та же мысль: кто убил Веронику и Аллочку, кто пытался меня утопить, кому все это надо?..