Жека 2

Arladaar

Ещё при подъезде к заводу Жека увидел, что провернуть намеченное не представляет особого труда — ворот на предприятии нет. Туда заходили несколько железнодорожных путей, которые одновременно служили и для выезда автомобилей. Прямо под открытым небом лежали горы брёвен и штабеля готовой продукции — досок и бруса.

— А производительность у них хорошая, — заметил Славян.

— Если бы всё хорошо было, не лежало бы столько леса под открытым небом, — резонно заметил Жека. — У них походу тоже всё встало. Где ж здесь производительность? Товаром вся территория завалена.

Зашли

в контору, прямо к директору, невысокому седому мужику лет 60-ти, в старом советском пиджаке и дешёвой синей рубашке. Тот, узнав, что приехали подрядчики, аж расплылся от удовольствия, предложил чай в старинных стаканах с подстаканниками.

— Ну наконец-то. А то мы уже в суд хотели подавать.

— Не надо в суд, — попросил Жека. — Сейчас начнём завозить материалы. Я директор новый, поэтому пойдёмте, посмотрим, что там у вас. Чертежи возьмите.

Пошли на территорию. Директор шёл, и сетовал на возросшие цены, на то, что практически остановилось строительство, но план выполняется. Пилят исправно. Правда, не продаётся почему-то…

— Вот, видите, сколько скопилось уже! — показал он на огромные кучи досок и бруса. — Всё лежит, никто не берёт. От меня люди побежали уже! Тяжкое конечно положение, очень тяжкое… На боку лежим…

— Ничего, у всех сейчас так, — уверил Жека. — И нам тяжело. Но мы сегодня будем завозить уже всё необходимое для стройки. Пусть стоит у вас. На днях начнём.

— Ну, это хорошо! А то мы уже и надеяться перестали, в суд хотели идти…

Будка охранников всё-таки стояла. Но вот есть в ней кто, или нет… Тут же Жека увидел, как дверь киндейки открылась, и оттуда вывалился пьяный мужик, и сразу стал ссать прямо на землю, не стесняясь никого.

— Видите, какие работнички у меня остались? — сокрушенно покачал головой директор. — Зарплата маленькая, только такие и работают…

Приехав в контору АО ССМФ, Жека узнал, что из Гознака привезли акции трудового коллектива количеством 252 штуки номиналом 250 рублей. В этот же день он велел в актовом зале устроить выдачу акций работникам, с одновременными внутренними торгами. Законодательством не разрешалась продажа акций трудового коллектива на публичных торгах. Распорядиться ими можно было только среди своих.

К доске информации у входа кнопками прикололи объявление, что дирекция купит акции трудового коллектива по цене 300 рублей, что на 50 рублей выше номинала. Расчёт наличкой на месте.

— Сколько денег-то надо? — спросил Славян. — Не все же захотят продать свою акцию.

— По номиналу на общую сумму 63 косаря. Если будем покупать по 300, то надо будет 76 штук. Но пусть первым Митяй покупает, чтоб показать, что торги полностью законны, и любой рабочий может акции купить. Ему 2 штуки надо, чтобы купить 8 акций. Этого хватит, чтобы взять общество под контроль. 2 процента аккурат. Митрофановские деньги в дело пойдут.

На собрании было весело. Настроение у рабочих весёлое, праздничное — халява наметилась. По обществу разнеслись слухи, что молодой директор раздает деньги за бумажки, и можно прямо сейчас их получить за эту неведомую акцию.

В актовом

зале поставили стол, посадили главбуха Ирину, дали ей подготовленный список сотрудников, дали пачку акций. Жека сидел рядом с ней. Напротив него на столе стояла табличка «Покупка акций. 1 штука 300 рублей». За ним на стуле сидел Славян с дипломатом денег, откуда он размеренно вытаскивал по 300 рублей за раз. Комсомольские деньги работали!

Рабочие восприняли всё это как праздник и шутку. Настроение у всех было хорошее. 300 рублей дают нахаляву! Ползарплаты! Даже больше! И ни когда-то там потом, а прямо здесь, сейчас, наличными деньгами! Можно прям сейчас взять внеплановые деньги, и зайти после работы в винно-водочный, купить бутылочку на вечер, и даже жена не узнает. Естественно, все работники продавали акции. Привыкшие жить в СССР, они так и не поняли, что это за бумажки, и зачем они нужны. Со смехом здоровались друг с другом, базарили, приглашали на вечерний выпивон в лесополосу.

Впрочем, были и такие, кто вполне всё осознавал. Например, главный бухгалтер Ирина, современная молодая женщина, шарящая за рынок. Она тоже поставила перед собой объявление «Куплю акции. Стоимость 310 рублей шт».

— Буду конкуренцию тебе составлять, — мило улыбнулась она. — Решили с мужем сбережения инвестировать. Надежды нет на них.

— А… Ну это нормально, — растерянно ответил Жека, а сам думал, сколько же она купит?

Но Ирина, конечно, как и ожидалось, купила относительно немного, по деньгам— только 40 акций на 12400 рублей. 10 процентов, — сразу прикинул Жека. Порядком, но в деятельности компании не критично. Если Митяй купит всего 2 процента акций, этого вполне хватило бы для управляющего пакета.

Митяй заявился поздно, выдача во всю шла уже. Пришёл с плакатом «Куплю акции по 350 рублей за штуку», сел на передний ряд сидений, рядом со столом. Картонку поставил рядом. Сначала получил причитающуюся ему акцию, потом стал покупать. За счёт более высокой цены набрал требуемую сумму быстро.

— Парень, нахера тебе эти бумажки? — спросил пожилой рабочий, только что продавший акцию Жеке. — Не жили богато, нехер и начинать! Дают деньги — бери, бьют — беги!

— Не твоё дело, старый,— буркнул Митяй. — Хочу и покупаю.

— Сходил бы в магазин, а то бумажка эта и есть бумажка. А тут хоть пожрать можно купить, — не отказывался поучать старый рабочий, по советской привычке считавший себя великим и прошаренным знатоком жизни, считая молодых тупыми дураками. Однако в этот раз молодые люди оказались поумнее. У него стырили часть предприятия, а старик пошёл в магазин за водкой и тухлой колбасой. Причём даже высшие инженерно-технические работники поступили так же, предпочтя синицу в руке.

И расклады по эмиссии были такими. Из 51 процента акций трудового коллектива, приготовленных к выдаче, все они были проданы трём лицам. Только Ирина и Митяй сохранили свои акции, и купили ещё. Ирина 10 процентов, Митяй 5, и Жека 36 процентов акций. Теперь у него было 85 процентов акций компании, и он мог принимать единоличные решения в деловой политике, не спрашивая никого.