Желание сердца
Шрифт:
Корнелия подумала, что такого красавца ей еще ни разу не доводилось видеть. Она и не предполагала, что мужчина может обладать столь безупречной элегантностью и в то же самое время так легко справляться с лошадьми, запряженными цугом, с мастерством, которому она невольно отдала должное.
Корнелия и лорд Бедлингтон были не единственными, кто внимательно следил за молодым человеком, чьи лошади готовы были рвануть, так что казалось, еще секунда — и они перевернут хрупкую коляску. Прохожие останавливались, чтобы поглазеть на старую как мир битву между человеком и животным, но она закончилась
— Ловко! — чуть задохнувшись воскликнула Корнелия, но, бросив взгляд на лицо дяди, решила, что лучше бы ей промолчать.
Меж густых бровей лорда залегла суровая складка, губы плотно сжались от злобы. Корнелия хоть и была во многом неопытной, но могла определить, когда человек находится на грани срыва, к тому же она припомнила сдавленное проклятие, прозвучавшее при появлении фаэтона. Что-то в этом вознице беспокоит дядю, подумала девушка, и потому, что среди всех прочих качеств ей была свойственна природная тактичность, она быстро произнесла:
— А впереди нас парк? Какой красивый. Гнев растаял в глазах дяди.
— Да, это Гайд-Парк, — ответил он. — Туда выходят окна нашего дома, поэтому тебе не придется тосковать по деревенской природе.
У Корнелии было собственное мнение на этот счет, но она ответила ему вежливо, и через несколько минут они подкатили к входной двери с портиком. Лакей соскочил с запяток и распахнул дверцу. Карета еще не успела остановиться, как на верхней ступени лестницы, ведущей в дом, появился дворецкий. За ним следовали два ливрейных лакея в напудренных париках; отвесив поклон дяде, они приняли у него шляпу и трость.
— Пройдем в библиотеку, дорогая, — предложил лорд Бедлингтон. — Твоя тетя спустится через минуту.
Корнелия даже не представляла, что где-то существует подобная роскошь и великолепие. Высокие окна были задрапированы тяжелыми бархатными шторами и тонким муслином. Диваны и стулья обтягивал атлас и парча, а между книжных полок, стоявших вдоль почти всех стен, вклинились большие зеркала в позолоченных рамах.
Корнелия сомневалась, правильно ли будет выразить свое восхищение или лучше помолчать, когда в комнату вошла леди Бедлингтон. Корнелия ошеломленно уставилась на нее. Она не предполагала, что увидит такую прелестную особу в бело-розово-золотистых тонах, элегантно одетую, с великолепной осанкой, к тому же с виду очень молодую.
— Значит, это и есть твоя племянница, Джордж. Ты меня не представишь? — услышала девушка сладкий, чуть жеманный голосок.
— Это Корнелия, Лили, — сухо произнес лорд Бедлингтон.
— Здравствуйте, — тихо промолвила Корнелия, пожимая руку тете.
— А теперь я могу оставить Корнелию с тобой, Лили, — чопорно произнес лорд Бедлингтон, но в его голосе угадывалось облегчение, словно он был рад избавиться от чего-то сверх всякой меры утомительного.
— Ну, конечно, Джордж. Тебе следует отправиться во дворец повидать лорда Чемберлена и похлопотать, чтобы я смогла представить Корнелию ко двору. Списки, скорее всего, составили еще несколько месяцев назад, но я уверена, ты сумеешь пустить в ход свои связи. Если нет, я переговорю с королем. Во вторник вечером он прибудет в Лондондерри-Хаус.
— Лучше сделать все официально, — заметил лорд Бедлингтон.
— Да, конечно, если возможно, — согласилась Лили.
— Вы хотите сказать, что я должна предстать перед королем и королевой? — Корнелию охватил ужас. — Неужели это обязательно? Мне бы этого очень не хотелось.
Она представила себя во дворце, неловкую, неуклюжую, то и дело попадающую впросак, обсмеянную толпой придворных, таких же элегантных и наводящих на нее благоговейный страх, как и тетя Лили.
— Разумеется, ты должна быть представлена, — подчеркнуто строго заявила леди Бедлингтон. — С платьем придется поторопиться, но, надеюсь, это можно устроить. Все равно тебе нужно обзавестись новым гардеробом.
Ее взгляд скользнул по старому пальто и шляпке, бывшими в моде пять лет тому назад.
— Да, я тоже думала, что мне понадобятся новые наряды, — сказала Корнелия. — В Ирландии не так просто купить хорошие вещи, к тому же у меня никогда не было времени, чтобы съездить в Дублин.
— Вряд ли дублинская мода — именно то, что нужно в Лондоне, — сказала Лили. — Пожалуй, тебе следует распорядиться о карете, Джордж. Как только Корнелия отдохнет, мы отправимся по магазинам и посмотрим, что ей можно подобрать.
Корнелия слегка вздохнула. Она ненавидела наряды. И вообще предпочла бы заняться чем угодно, лишь бы не ездить по магазинам.
— Наверное, тебе хочется умыться с дороги, Корнелия, — сказала леди Веллингтон, — и сменить этот дорожный костюм на что-нибудь легкое. — Она поколебалась секунду, а затем произнесла то, что, по-видимому, занимало ее мысли более всего: — Эти очки… тебе нужно их носить?
— Да, — твердо заявила Корнелия, — прошлой зимой я повредила глаз на охоте, и доктор велел мне не снимать очки по крайней мере девять месяцев.
— Как жаль, — сказала леди Веллингтон, но почему-то в ее голосе не слышалось сочувствия. — Моя горничная покажет тебе твою комнату. Она ждет в холле.
— Благодарю вас, тетя Лили.
Корнелия вышла в холл, где ее поджидала довольно сурового вида женщина в маленьком белом фартучке.
— Сюда, пожалуйста, мисс, — коротко бросила она. В библиотеке Лили опустилась на один из стульев.
— Мой дорогой Джордж, кого ты привез? Ты когда-нибудь видел такой наряд? Это пальто, должно быть, столетней давности… А что касается шляпки, то ее место в музее!
— Полно, Лили, не будь несносной, — взмолился лорд Веллингтон. — Ты ведь знаешь, девочка осиротела, да и Роусарил находится в глубине страны. Где же ей покупать платья?
— Дело не только в платьях, Джордж. А очки! Ты слышал, что она сказала — ей прописали носить их еще три месяца.
— Ну так постарайся сделать из нее все, что можешь. По крайней мере денег на это предостаточно.
— Единственное утешение, — сказала Лили. — Не жди от меня чудес — я не волшебница.
— Ее мать была хорошенькой, — заметил лорд Бедлингтон. — А Берти всегда считался в семье Адонисом и повесой. Почему бы их ребенку и не оказаться симпатичным, если ты чуть-чуть приложишь усилие?