Желание волка
Шрифт:
Они вошли в дом, и Соня отметила, что в гостиной и кухне, просматривающихся из коридора, преобладают светлые тона. Дом был небольшим, но уютным. На подоконниках и полках стояли цветы, на стенах висели картины с изображением пейзажей. Мебели минимум: стеклянный столик, диван, несколько кресел с множеством шелковых подушек.
— Пошли на кухню, — так и не дождавшись ответной реплики, затараторила Зоя. — Ты что будешь? Чай? Кофе? Или, может, что-то покрепче? Но сразу предупреждаю, Денис терпеть не может, когда женщины пьют. Его это безмерно злит.
— Тогда
Зоя рассмеялась и, вильнув крутыми бедрами, направилась на кухню. Соня двинулась следом.
— Ох, ну как знаешь! Я предупредила… — Хозяйка открыла бар. — Какое вино предпочитаешь? Или, может, коньячку?
— Нет, вино. Давай красное полусухое.
— В наличии. — Зоя достала открытую бутылку и вынула пробку. Потом на столе появился бокал. — Не могу поддержать тебя. Опять-таки, не хочу отвечать перед альфой.
Соне стало неприятно, что Зоя постоянно говорит о наказании со стороны Дениса. Неужели он такой тиран? Так запугал своих, что они и вздохнуть не могут без разрешения?
— Тогда, возможно, и мне вина не следует наливать. Денис обвинит тебя в том, что споила меня.
— А я скажу, что ты взяла меня в плен и сама похозяйничала на кухне, — весело заявила Зоя, наполняя бокал до краев. — Держи. Ты очень напряжена. Слушай, не могу понять, из какой ты стаи? То, что ты наша, поняла с первого взгляда. Да и обычная девушка вряд ли станет расхаживать по городу в одной… э-э-э-э… мужской сорочке. Только волчицы периодически оказываются голенькими в городе. Знаешь, сколько забавных историй могу рассказать на этот счет?
— Спасибо. — Соня приняла протянутый бокал, резко выдохнула и приложилась к хрустальному краю. Была не была! Она пила жадно, делая большие глотки и не чувствуя вкуса.
Зоя не скрывала заинтересованности: склонив голову набок, наблюдала за гостьей.
Соня не прекратила пить, пока не осушила бокал полностью. Потом поставила его на стол, чувствуя, как засаднило горло. Все-таки не стоило пить алкоголь сразу в таком количестве.
— Еще? — спросила Зоя.
— Нет, пока хватит.
— Пока? — Черная бровь иронично изогнулась.
— Пока. — Соня не была уверена, что не захочет еще.
— Как скажешь. Я тогда уберу бутылку. Как надумаешь, сообщи. — Зоя вернула бутылку в бар, закрыла дверцы шкафчика, прислонилась к нему спиной и спросила: — Ну, так откуда же ты взялась?
Соня облизнула губы, еще хранящие вкус вина, и с затаенным удовольствием ощутила, как приятное тепло разливается по телу. Становилось легче.
— Тебе фамилия Лукашова знакома?
По тому, как побледнела Зоя, поняла, что более чем знакома.
— Лукашова? — переспросила она, и выражение ее лица изменилось — доброжелательность превратилась в напряженность.
— Вижу, что знакома, — с сожалением вздохнула Соня и без приглашения села за стол.
Она испытывала
Как ни странно, волчица Сони затаилась. Зверь принюхивался, пытаясь определить, кто перед ним: враг или возможный союзник. Да и алкоголь притупил контакт зверя и человека. Но Соня, чьи последние дни превратились в калейдоскоп форс-мажорных обстоятельств, отнеслась к молчанию волчицы равнодушно.
Зоя, громыхнув стулом, села напротив и поджала губы.
— Знакома.
— И?..
— Что «и»?
— Не знаю. — Соня пожала плечами, понимая всю бессмысленность диалога. — Если тебе знакома моя фамилия, то ты должна знать и о мести Потемкина.
Зоя некоторое время помолчала, видимо, взвешивая, что стоит говорить, а о чем лучше промолчать. Потом кивнула и заговорила:
— Я не то чтобы знаю о мести Дениса… Он мало кого посвящает в свои планы. Лишь непосредственно тех, кто ему нужен. Фамилия Лукашова известна каждому члену нашей стаи. Покойный альфа, — она запнулась, — был одержим женщиной по имени Людмила Лукашова. Преследовал ее, пытался заставить жить с ним. Что-то в этом роде. Правильно?
Соня неопределенно приподняла брови и пожала плечами. Она не удивилась, услышав, что история матери и Павла Потемкина известна многим. Насколько поняла, большинство членов стаи жили в одном месте: поселке или закрытом городке, предпочитали держаться вместе. Поэтому, естественно, были в курсе многих событий. А тут такое… Сам альфа.
— В некотором роде — да. Павел преследовал маму, — с горечью подтвердила Соня.
— Сожалею. Представляю, как вам пришлось нелегко. Павел не отличался легким характером.
— По мне, так у него был ужасный характер! Он загонял маму в угол! Принуждал! Они дрались едва ли не насмерть! — Соня, сама того не желая, разоткровенничалась. Впервые в жизни она обсуждала отношения матери и Павла с кем-то посторонним. По мере того как говорила, становилось ясно, что ей необходимо излить эмоции, копившиеся годами. — Зоя, ты выросла в стае и наверняка для тебя подобные отношения между мужчиной и женщиной норма. А меня увезли от своих, когда мне было два года. Я и о том, что оборотень, узнала далеко не сразу… Поэтому представь, каково видеть маму в кровавых ссадинах, слышать леденящее кровь рычание за закрытой дверью…
Зоя в потрясении покачала головой:
— Я не знала… Об этом, наверное, не знал никто в стае…
— Да и зачем вам знать? Просто хочу, чтобы ты поняла, почему я веду себя так… и почему хочу уйти из твоего дома до прихода Дениса.
— Соня…
— Выслушай меня, пожалуйста, прежде чем принять окончательное решение! — выпалила она. Отношение к сидящей напротив девушке изменилось. Если раньше Соня видела в ней любовницу Дениса, то теперь — шанс на освобождение.
— Я ничего не обещаю, — откликнулась Зоя, ее глаза забегали, точно она опасалась быть услышанной.