Желание

Квик Аманда

На какой-то миг Клара замерла в его объятиях, спина ее напряглась, губы плотно сжались. Странное чувство, близкое к отчаянию, охватило Гарета. Господи, неужели ему только почудилось, что от этой женщины исходит тепло и сияние самой Весны?! Неужели у нее в жилах лед и ему уготовано зимнее ложе?!

Впрочем, это не должно его волновать. Так почему же он так взволнован?!

Черт возьми, это волновало его, да еще как!

И вдруг Клара затрепетала. Тихий вздох сорвался с ее губ, и они вдруг стали мягкими и теплыми. И тогда Гарет почувствовал

то, о чем догадывался с самого начала. Целовать эту женщину — все равно что касаться губами нежнейших лепестков цветка, так свежи и сладки ее губы.

Волшебный нектар таился в глубине этих розовых лепестков. Гарет приник к нему и пил не отрываясь. Язык его коснулся языка Клары. Она замерла, но не отстранилась. Напротив, она прижалась к нему еще теснее, не меньше Гарета стремясь узнать, что скрывает в себе неизвестное пока будущее.

Ее пальчики гладили его волосы, коснулись шеи. Гарет уловил ее тихий вздох на своих губах — слабый стон пробуждающейся страсти. Все тело его напряглось, будто от глотка чудодейственного эликсира мужской силы.

Бешеный ураган желания захлестнул Гарета. Дрожащими руками он еще крепче привлек к себе Клару. Губы ее были мягкими, покорными, зовущими…

Что сделала с ним эта женщина? Ведь он позволил себе лишь маленький глоток, но слишком поздно узнал, что в самом сердце нежного цветка таится одурманивающее зелье. Он был околдован. Желание испить до последней капли эту сладкую отраву было почти непреодолимым и грозило не оставить и следа от его прославленного самообладания.

Гарет взял в ладони лицо Клары и коснулся пальцем нежного подбородка. Она так хороша… так похожа на прекрасные гобелены, украшавшие стены ее замка!

Руки его скользнули вниз по телу Клары. Нежные округлости ее грудей и женственных бедер сулили ему жизнь, полную блаженства. Мучительная жажда становилась все сильнее, и Гарет еще крепче стиснул талию Клары.

И тогда ее руки, как две легкие бабочки, вспорхнули ему на плечи. Кончиком языка Клара коснулась нижней губы Гарета. Ее груди, круглые и спелые, как летние яблоки, прижимались к его широкой груди.

— Ты подаришь мне красивых, сильных сыновей, — шепнул он.

Она вдруг откинула голову и слегка наморщила лоб.

— А может быть, дочку или даже двух, — холодно заметила она, и ледяные нотки в ее голосе недвусмысленно говорили Гарету, что она немного обиделась.

— Может быть, — согласился он и погладил ее по спине тем привычным ласковым движением, каким успокаивал своего гордого норовистого боевого коня. — Я ничего не имею против дочек, особенно если они будут такие же хорошенькие и умные, как их матушка.

Она подняла голову и долго, внимательно всматривалась в глаза Гарета, как будто хотела заглянуть в самую глубину его души.

— Как я могу обещать, что подарю вам детей, сэр, тем более сыновей? Ни одна женщина не даст такого обещания.

— Единственное, чего я жду и, несомненно, потребую от вас, миледи, так это клятвы приносить детей только от меня.

Ее изумрудные глаза широко распахнулись — сначала от изумления, а потом от гнева, и, отстранившись, Клара вырвалась из объятий Гарета.

— Как вы посмели даже предполагать, что я способна на измену?! — в ярости бросила она ему в лицо.

Гарет внимательно изучал ее, пытаясь найти следы притворства и игры. Но не увидел ничего, кроме самого искреннего гнева. Он допустил промах, это было очевидно. Но, с другой стороны, пришло время объясниться.

— Миледи, между нами не должно быть недомолвок. С каждого, кто поступает ко мне на службу, я беру клятву верности. Неужели вы полагаете, что я потребую меньшего от своей жены?

— Не забывайте, я не ваш вассал, сэр! Вы нанесли мне тяжкое оскорбление!

— Оскорбление?! Чем же я так оскорбил вас, леди? Уж не тем ли, что требую верности от своей супруги?!

— Разумеется. Вы не имеете никакого права сомневаться в моей чести! Милорд, я требую извинений.

— Извинений? — Гарет не сводил пристального взгляда с ее лица. — Скажите на милость, как вы поступите, если я откажусь принести вам извинения? Кого из своих верных поклонников вы попросите защитить вашу честь? Юного Вильяма? Или нового трубадура? А может быть, почтеннейшего церемониймейстера, у которого едва хватает сил донести до рта кружку с элем, не то что орудовать мечом!

— Оставьте ваши жалкие шутки, милорд.

— Я никогда не шучу.

— Позволю себе усомниться. Наоборот, у меня такое впечатление, что вы любите довольно опасные развлечения, сэр. А я, признаться, их ненавижу.

Гарет начал уже уставать от этой глупой перепалки. Пора кончать, тем более и так все уже ясно. Клара получила предупреждение, и пока достаточно. Он привык делать только одно предупреждение.

— Довольно, оставим эту тему. Нам предстоит обсудить гораздо более важные вещи.

— Вы правы, милорд. Разумеется, я не забуду нанесенного мне оскорбления, однако у нас осталось еще много нерешенных вопросов. — Клара испытующе взглянула на Гарета. — Тщательно обдумав всю ситуацию, я пришла к любопытным выводам.

— Неужели?

— Да. Я горячо верю в то, что Торстон Ландрийский — милосердный сеньор.

— С чего вы это взяли, хотелось бы знать?

Клара не сочла нужным прерываться для объяснений.

— Благородный лорд не мог прислать мне в женихи рыцаря, посмевшего до свадьбы столь низко поставить честь невесты!

— Леди Клара…

— Мне стало совершенно очевидно, что лорд Торстон даже не догадывается о вашем истинном лице! Он будет поражен! Да-да, поражен, узнав о своей жестокой ошибке!

Заглянув в ее полные глаза, Гарет с изумлением понял, что Клара совершенно искренне намерена из-за такого пустяка расстроить их свадьбу! Из этой леди получился бы превосходный судья. Уголок рта его начал вдруг слегка подергиваться и даже пополз вверх, выдавая нечто отдаленно напоминающее улыбку. Гарет усилием воли заставил себя выглядеть спокойным.