Желая невозможного
Шрифт:
– О, отлично, ты уже готов! – воскликнула Алексис.
Каждая клеточка тела Рауля ожила от звука ее голоса. С того памятного дня в детской он старался держать свои эмоции под контролем. Но даже сейчас вид ее длинных ног и округлой попки не выходил из его памяти. Он медленно повернулся.
Алексис держала Руби на руках. Девочка была похожа на куколку, одетая в розовый джинсовый комбинезон и вязаную кофточку с длинными рукавами. На голове у нее был бледно-розовый берет. Просто образец детской моды. Она уткнулась в шею Алексис,
Его сердце сжалось. Боже, она была такой хорошенькой и так похожа на Бри! Маленькие пухленькие губки девочки растянулись в широкой улыбке, и Рауль на секунду улыбнулся ей в ответ. Через мгновение его лицо опять стало серьезным, а губы сжались в тонкую линию.
– Кто за рулем – ты или я? – спросила Алексис будничным тоном.
Выглядела она при этом очень самодовольно.
– Я… не уверен, что поеду с вами. Мне надо кое-что проверить на винодельне, – сказал Рауль уклончиво. – Вы езжайте, а я присоединюсь к вам позже, если у меня будет время.
Алексис напряглась и посмотрела на Рауля взглядом полным разочарования и решимости.
– Понятно, ты струсил, – сказала она ровным голосом. – Ты не хочешь ехать.
Руби уловила смену настроения в тоне Алексис и начала хныкать.
Струсил? Рауль ощетинился и уже открыл рот, чтобы ответить на обвинение, но потом понял, что она права.
– Я не струсил.
– Замечательно, – вздохнула Алексис, – мы поедем без тебя. Я была о тебе лучшего мнения.
– Что ты имеешь в виду? – прорычал он.
– Я понимаю, что последние девять месяцев ты жил своим одиночеством и жалел себя, но ты не единственный, кто потерял Бри. Извини, что говорю тебе это в лицо, но ты должен понимать, что и ваши общие друзья потеряли подругу. Они не понимают, почему ты отгородился от них. Они переживают, Рауль, и они скучают по тебе, они хотят тебе помочь.
Рауль не знал, что сказать. Он хотел бы отрицать слова Алексис, но она вновь была права. Он отгородился от друзей. Он знал, что они будут советовать ему двигаться дальше, начать жизнь заново. По правде сказать, он скучал по друзьям, по тем временам, когда они встречались в баре и пили пиво, вместе болели за любимую команду, обсуждали эксклюзивные вина. Но…
Он так долго ни с кем не общался. Даже если он найдет в себе силы встретиться с друзьями, будут ли они рады его возвращению? Ведь иногда он был груб с ними. Он не мог им простить того, что их жизни продолжаются, что их любимые с ними, в то время как его жизнь рухнула.
Алексис надоело слушать его оправдания. Она подняла корзинку для пикника, которую приготовила заранее, и направилась к двери. Рауль молча смотрел, как она уходит.
– Подожди! – прохрипел он.
Алексис остановилась и повернулась в его сторону.
– Мы возьмем «ренджровер», – сказал он, подходя к ней и забирая корзинку.
– Спасибо. Я перенесу дорожное кресло
– Не нужно. У меня есть запасное в гараже. Я его принесу.
Алексис кивнула, и он мысленно поблагодарил ее за то, что она никак не отреагировала на перемену его настроения.
Через двадцать минут они доехали до пляжа, и Рауль пожалел, что не остался дома. Его желудок свело от волнения, тело покрылось мурашками. Внезапно Алексис положила ладонь на его плечо:
– Все будет в порядке. Они твои друзья и понимают, что ты переживаешь тяжелый период своей жизни.
Понимают? Он в этом сильно сомневался. Он попытался не думать о Бри, а сконцентрироваться на том, что происходит здесь и сейчас. А сейчас он собирался провести время с людьми, которые его знали, и женщиной, которая пожертвовала карьерой, чтобы заботиться о нем и ребенке лучшей подруги. Его ребенке.
Рауль шумно выдохнул:
– Пошли. Давай покончим с этим.
Он открыл дверцу и отвернулся от Алексис. Она отпустила его плечо. Он обошел машину, открыл багажник и достал оттуда сумку с вещами Руби, корзинку с едой и коляску. Он попытался раскрыть ее, но та никак не поддавалась.
– Я посмотрю, что там, если ты не против, – сказала Алексис, обходя машину с другой стороны с Руби на руках.
Как и пару дней назад, она просто передала ему ребенка. Рауль принял малышку на руки. Руби посмотрела на него большими глазами, затем протянула пухлую ручку и погладила его по щеке. Алексис раскрыла коляску в мгновение ока и положила сумку с вещами в нижнюю корзину, а еду – на сиденье коляски.
– А Руби ты куда посадишь? – спросил Рауль.
– Она хочет пойти с тобой. Правда, дорогая?
Алексис пощекотала подбородок малышки, и та заливисто засмеялась.
От этого звука сердце Рауля забилось чаще и по телу растеклось приятное тепло. Но он тут же взял себя в руки.
– Нет. – Он взял корзинку с едой, поставил ее на землю и посадил Руби в кресло. – Ей в коляске будет безопасней.
– Ей и у тебя на руках было безопасно, Рауль.
– Алексис, я знаю, что ты пытаешься сделать. У тебя ничего не выйдет. Ты не можешь заставить меня быть тем, кем я не хочу.
Взгляд Алексис вспыхнул, а губы сжались в тонкую линию. Рауль знал, что так она делала, когда злилась на него.
– Так вот что, значит, я делаю – заставляю тебя? Что бы ты там себе ни напридумывал, это не так. Ты отец Руби, и пора бы тебе заняться своими обязанностями. – Смягчившись, Алексис продолжила: – Послушай, я знаю, ты скучаешь по Бри. Я знаю, как сильно ты ее любил. Но, отказываясь от собственного ребенка, ты не вернешь ее назад. Если уж на то пошло, своим поведением ты предаешь память о ней.
Что ж, это был выстрел в упор.
– Я пытаюсь справиться с этим так, как могу, – сказал Рауль, глубоко вздохнув. – Давай оставим все как есть.