Железная Дева
Шрифт:
Но горизонт всё так же пуст, если не считать гор. Они тянутся к друг другу верхушками, между ними ровный проём. Возможно, именно там база и обосновалась, чтоб сократить возможное количество открытых флангов при нападении Сарсуров. Ориентир чётко виднеется даже на фоне тёмно-фиолетового неба. Нашлось бы только энергии не в костюме, а в теле, чтоб достичь хотя бы их подножия. Просто не смогу смириться с мыслью, что все произошедшие со мной события могут обернуться издёвкой перед мучительной смертью от обезвоживания. Слишком глупо, слишком смешно. Если б смогла, то смеялась бы из гроба, да так, что все пришедшие вздрогнули бы. Если б они были, конечно.
Несмотря на холод, я взмокла в костюме, точно отдав последние капли. Энергии не хватит, чтоб всю эту воду вернуть её законной хозяйке. Губы слиплись, потрескавшийся язык упёрся в зубы. Появилась тонкая линия посреди остывшей почвы, покрывшейся тонким слоем наледи и размытая в моих глазах от попавшего в них пота. Деревце, одиноко торчащее посреди пустынных бескрайних равнин. Я еле добралась до него, опёрлась телом. Плечи болят, но так ноги отдыхают хотя бы. Боюсь, если сяду, то больше не поднимусь. Так и останусь здесь, а меня не найдут, даже если тщательно будут искать. Шанс один на миллион, что обратят внимание на отощавшее тело у сухого растения, непонятно каким образом пробившегося в этой глуши сквозь плотные поверхностные грунты.
От него приятно пахнет. Это всё ещё жизнь. Кора, ветки, корни, впитывающие воду отовсюду, докуда только дотянутся. Я делала то же самое, пока не решилась бросить всё и умчаться во тьму без отдыха. Не выпила перед длинной дорогой, ни воды, ни спирта. И так хочется укусить этот стебель, чтоб он поделился своими жидкостями…
Я шагнула дальше, оставив бедное растение в покое. Пусть себе существует и делает, что хочет. Сам по себе, предоставлен себе одному. И никакого долга перед другими растениями. Испытываю лёгкую зависть, а как иначе? Мыслей у него нет, и всего одна забота — впитывать воду из земли. Одно и то же из года в год. По отработанной схеме, без конкуренции и пагубного влияния извне. И никто никогда не осудит, если вода закончится, а деревце просто согнётся в очередной Отсчёт и надломится. Нет свидетелей — нет гонителей.
Под ногами шипит пустынный песок. Голубоватый, мерцает в свете далёких звёзд. Сюда он добирается в виде отдельных лучиков, еле заметных с такой удалённости. И всё внизу блестит, я опустила голову, чтоб не отвлекаться и насладиться всем тем, чем раньше не успевала. Вдруг всё стало такое значительное, что раньше таковым и близко не было. Другая красота, иная ценность. Сладкий бред, доселе недоступный. Я отгоняла его, боясь, что он поглотит меня в самый неподходящий момент. А он в это время креп внутри, набирался сил, чтоб однажды поглотить мой рассудок. И всё ещё кажется, что я умерла там, так и не вышла из тёмной комнаты из мяса, а Брис получил всё, что хотел. Если чего-то вообще желал, кроме мести.
Клубы вздымаемой пыли показались впереди. Не знаю, сколько я прошла и сколько сэкономила топлива тем, кто ринулся мне навстречу с базы «Мидеум». Несколько машин, посередине самая большая, на крыше развевается флаг Бирюзовой армии с нашивкой конкретной военной базы. Машинки выглядели такими маленькими, почти игрушечными, и вот они выросли достаточно, чтоб смотреться массивно на размытой границе между небом и землёй. Идеально ровная картина. Две горы, между ними разлом, там три махины мчатся ко мне. По бокам разлетается пыль, долго лежавшая в этой степи без вмешательства войны. Эта почва не познала смерти, и не хочу, чтоб данный Отсчёт стал её первым за всё время существования Венеры.
Я упала на колени. Не в знак смирения или для придания трагизма. У меня и правда кончились все силы. Ноги попросту отказали, и даже от падения тело не прошибло болью. Всё ровно наоборот, приятное расслабление наполнило каждую клеточку. Я улыбалась, губы трескались, кровь стекала к подбородку. На зубах что-то твёрдое, хрустит. Языком шарю по оголодавшему рту, руками глажу свои бёдра. А транспорт всё ближе, уже слышу мерное гудение двигателей и пение шин. Они скрипят именно так, как мне хотелось. Солнце одно знает, как я соскучилась по этим звукам, слишком долго заточённая во тьме и крови. Одиночество отпустило, но ещё держит за руку напоследок, шепчет на ухо, чтоб я о нём не забывала. И я не забуду.
Они остановились совсем рядом, принеся с собой запах тёплой резины и сгоревшего топлива. Сильные руки подхватили меня за подмышки и оттащили в одну из машин. Там уложили на удобную кушетку, накрыли одеялом. Приятный голос приказал водителям двигаться обратно. Тряска убаюкивала, я снова оказалась в родной стихии. Это мои звуки, мои запахи и ощущения. Надо мной, подо мной и вообще со всех сторон — металл. Ничего нет роднее на этой планете, чем он. Он не предаст, не соврёт. А если и сломается, то значит так нужно, и спорить с этим бесполезно. Я правда люблю металл за то, какой он есть по своей природе.
Я моргала медленно, картина перед глазами всё время менялась. То одни лица, то другие. Они смотрели на меня, проводили сканирование моего тела. Подключили к переносному аппарату жизнеобеспечения, и дышать стало чуть проще. А я боялась, что всё это может внезапно кончиться. Боюсь окунаться в прежнюю тишину, поэтому ловлю любой скрип в дороге, любой хруст камушков и свист шин на полном ходу. Я рада быть здесь, правда рада…
До ужаса знакомые сюжеты, только картинка отличается слегка. Меня тащат несколько человек. Перед глазами бесконечное небо, наполненное звёздами до краёв. Вход через высокие ворота базы, вмонтированные в прочные толстые стены. Гул железа, сигнальные огни. Люди вокруг связываются с друг другом через ВЕРИ-СМАРТ, переговариваются лично. Не знаю, о чём они. Я впиваюсь в одно их присутствие рядом, а смысл меня не касается.
Вот там уже не небо, а потолок. Другие глаза, и все удивлённые. Точно меня узнают, только вот я их, конечно, нет. Скопище Рядовых, Снайперов, Бомбардиров. Все как один пялятся на меня, но я и не против. Выпрыгнуть из списка «пропавших без вести» ещё никому не удавалось. Быть первой такой — огромная честь. На всю жизнь напоминание, какова настоящая цена каждого вдоха, каждого глотка воды.
Отдельная палата, как и всегда. Интересно, получала бы я то же самое, если б не нашивка на моей груди? Там звание и имя, давно пробежавшее по устам каждого, кто находится на службе в Бирюзовой армии. Мягкая койка, меня уложили как особенно хрупкую. Собрали комиссию медиков, присоединили к более мощным аппаратам по поддержанию уровня здоровья. Поставили на зарядку костюм, удивляясь, что я заявилась сюда без шлема. Но я не расстроена, всё это мелочи, по сути. Ведь так?
За окном ещё нет Солнца, но я ощущаю его приближение. Горизонт вот-вот покроется оранжевой линией, она расползётся на всю половину планеты, вновь ознаменовав дневной период. И будет тепло, будет светло. И мне станет лучше. Всё останется позади, всё потеряет важность, лишь звезда в небе по-настоящему имеет ценность. Я обернулась к окну, игнорируя вопросы медиков о моём состоянии. Не хочу проморгать восход, первый луч поймаю лицом, даже если придётся сильно зажмуриться от непривычки.
Все они оставили меня, не добившись и слова с моей стороны. А я только рада этому сейчас. Опять тишина, но уже иная. В голове стих назойливый писк, в костях прекратилась отвратительная ломота, суставы перестали так громко скрипеть, что аж в желудке эхо ходило. Всё внимание в окно, на горизонт, где небосвод покрывался разводами красных и жёлтых цветов. Вот оно, моё солнце, и больше ничьё. Пожалуйста, выходи. Я тебя так ждала!