Железная звезда
Шрифт:
— Если я ее куплю, вы мне дадите справку, что имели право ее продать?
— Конечно же!
— А как насчет регистрации? Переписывать страховку с моей старой колымаги? Заниматься всей этой волокитой?
— Я сам все улажу. Только заберите эту машину.
— Две сотни,— заявил Нортон.— Без гарантии.
Продавец вздохнул:
— Договорились. Без гарантии.
Когда тремя днями позже Нортон отправился в долгий путь через всю страну, начал падать легкий снежок. Это был явный знак — вот только чего? Нортон решил, что снег — это последнее прости муторной зимы, от которой он на время избавился. В «Таймс»
7
По Фаренгейту. (Примеч. перев.)
Он сел за руль, поставил ногу на акселератор и направился на запад со скоростью сорок пять миль в час. Это было самое большее, на что он мог решиться с громоздким прицепом за спиной. Он вообще не привык ездить с прицепом. Нортон работал продавцом компьютеров, а им не надо возить с собой образцы. Однако очень скоро он вполне освоился: просто на поворотах надо помнить, что позади у тебя еще и прицеп. В любом случае — боже, храни автомагистрали! Просто едешь вперед, и вперед, и вперед, на закат, и на пути лишь с десяток плавных поворотов да полдюжины светофоров.
Снег пошел сильнее. Но машина вела себя отлично — колеса не скользили, а «дворники» исправно очищали ветровое стекло. Для переезда Нортон вовсе не собирался покупать импортное авто, а думал выбрать хороший надежный «плимут» или «чевви». В общем, что-нибудь большое и мощное, способное преодолеть длинный путь до Лос-Анджелеса. Но он не жалел, что приобрел машину поменьше: сил у нее тоже хватало, а с прицепом все равно особенно не разгонишься.
Нортон пребывал в добром расположении духа. Машина была как будто удобной и надежной, она доставит его в тепле и уюте за тысячи миль. Пока еще он недалеко отъехал от Нью-Йорка, так что по радио можно было слушать Моцарта — и это не могло не радовать. Обогреватель работал исправно. Машин на шоссе было немного. Порхающий снег, белый и пушистый, казался еще более красивым при мысли о том, что зима остается позади. Нортону было даже по душе это одиночество. В известной мере такая поездка похожа на отдых — едешь себе по Огайо и Канзасу, Колорадо или Аризоне, по всем штатам, что лежат между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом. Пять-шесть дней тишины и покоя, и не надо вести пустой разговор, и не надо развлекать детей...
Правда, когда Нортон проехал немного по пенсильванской магистрали, безмятежность его начала исчезать. Если у тебя есть время, чтобы подумать, в конце концов вспоминаешь то, о чем следовало позаботиться раньше. Вот и теперь, в это серое безмолвное утро с разгулявшимся снегопадом, в голову начали лезть мысли о машине. Он так спешил отправиться в путь, что просто упустил их из виду. К примеру, что с инструментами? Если лопнет колесо — где раздобыть домкрат и гаечный ключ? От следующей мысли Нортон похолодел: а где же он возьмет запаску? Багажник — это не просто отделение за сиденьями — в большинстве автомобилей там хранятся очень полезные вещи.
И ни одной из них у него нет.
И ни об одной из них он до этого даже не думал.
Нортон представил перспективы поездки от
«Доеду до ближайшей станции обслуживания и быстренько куплю запаску,— решил он.— Положу на заднем сиденье, рядом с чемоданом; там есть место. И еще надо будет купить...»
В этот момент прицеп занесло, а вслед за ним и машину. Этот участок шоссе забыли посыпать песком, и Нортон понял, что дело может плохо кончиться.
«Поверни руль по ходу движения»,— на удивление спокойно сказал он себе.
Несмотря на вполне естественное желание , он не нажал на тормоз и с тихим ужасом смотрел, как машину с прицепом несет через пустую полосу справа. А потом она ткнулась боком в снежный занос на обочине и остановилась.
Он медленно перевел дух, с силой потер подбородок и осторожно нажал на газ. Колеса с визгом прокрутились в снегу.
Никуда он не поедет. Он застрял.
У маленького человечка были румяные щеки, длинные седые волосы, завивающиеся на концах, и очки в металлической оправе. Он бросил взгляд на занесенные снегом подержанные автомобили, нахмурился и усталой походкой направился в торговый зал.
— Пришел забрать свою машину,— заявил он.— Ремонт клапанов. Я задержался по делам в другой части света.
Продавец заметно смутился:
— Машины тут нет.
— Вижу, что нет. Так доставьте ее сюда.
— Мы ее, так сказать, продали с неделю назад.
— Продали? Продали мою машину? Мою машину?!
— Которую вы бросили. Которую мы держали здесь целый год. Это же вам не стоянка. Так вот, я сперва переговорил с адвокатом, и он сказал...
— Хорошо, хорошо! Кто ее купил?
— Один парень — он переезжал в Калифорнию, и ему срочно нужна была машина. Он...
— Как его зовут?
— Видите ли, не могу сказать. Он купил машину честно. И у вас нет теперь никакого права его трогать.
— Если бы я захотел,— сказал коротышка,— то мог бы вытянуть из тебя его имя, причем разными способами. Ну да ладно. Мне ничего не стоит найти машину. Но ты пожалеешь о том, что столь возмутительно пренебрег своими обязанностями. Уж поверь.
И он, возмущенно ворча, вылетел из зала.
Через несколько минут в небе сверкнула молния.
«Молния? — поразился продавец автомобилей.— В январе? В метель?»
Загремел гром — и все зеркальные стекла в окнах торгового зала вмиг разбились и посыпались на пол.
Машина буксовала, и Сэм Нортон чувствовал, как вскипает в нем ярость. Толку от этого не было — но что поделать? Газуй да надейся на то, что машина таки выкарабкается из снега. А может, проедет дорожный патруль, увидит, как он мается, и вызовет тягач...
Но шоссе было почти вымершим, а редкие авто проезжали мимо без остановки.
Минут через десять он решил выйти из машины и посмотреть, что там можно придумать. Попробовать сгрести ногами снег под задние колеса и утрамбовать, чтобы появилась хоть какая-то точка опоры? Идея слабенькая, но других-то нет...
Он выбрался наружу, сделал несколько шагов и остановился позади машины.
И тут впервые заметил, что багажник открыт.
Крышка застыла примерно в футе над сварным швом. Изумленный Нортон еще немного приподнял ее и заглянул внутрь.