Железные люди
Шрифт:
– Знакомо. Сам так думал не раз. – Наверное, если бы у меня имелись слезные железы, то не удержался бы и всплакнул. Ностальгия, чтоб её! К счастью, у головы робота есть все же некоторые преимущества перед человеческим лицом. – И сколько же тебе натикало, если не секрет?
– Много, очень много. Я самый старый человек Мерфиса. Хе, подумать только… – Покачал головой в так каким-то своим мыслям Литер. – Мне на прошлой неделе стукнуло целых двадцать пять лет.
– Сколько?!
Глава 7
– Котик, охотничья партия номер тринадцать засекла людей. Лично их ловить будешь или же мне заняться?
– Принимаю командование.
Группа из двух плевательниц, одной грузовой платформы, трех боевых беспилотников и дюжины стражей рассредоточивалась вокруг района, в котором были заметны явные признаки присутствия человека. Довольно большой объем в ветвях одного из крупных
Первый ход, к некоторому моему неудовольствию, остался за местными жителями, не поленившимися выставить часового. Увидели они мои машины или услышали, я так и не понял, но внезапно из незаметных поначалу дыр в крыше взлетели осветительные ракеты, сменившие глубокую ночь как минимум на куда более подходящие для человеческих глаз сумерки. И сразу же вслед за ними голову одного из стражей расплескало в разные стороны мощным кинетическим ударом, выведшим из строя датчики дроида. Серия попаданий обрушилась также и на броню плевательницы, но самоходный крупнокалиберный пулемет отделался лишь деформацией отдельных участков корпуса. Конечно, он легко мог изрешетить спрятанное в ветвях дерева строение — доски, даже если за ними скрывались самодельные броневые вставки, вряд ли бы остановили разогнанные до сверхзвуковых скоростей кусочки металла. Однако обитатели этого места нужны были живыми. Жаль только, они сами этого не знали, а потому одна из семи теней, скользнувших вниз по канатам, самым наглым образом самоубилась, когда крепление сплетенной из лиан веревки оборвалось, и коротко вскрикнувший человек камнем рухнул вниз, неудачно приземлившись и вывернув шею под явно невозможным для живых углом. Зато остальные шестеро действовали с ловкостью обезьян, силой киборгов и сноровкой людей, которые очень давно только и делают, что выживают. Даже тот факт, что мои квадракоптеры выпустили ракеты, после своих подрывов оставившие плотное белое облако усыпляющего газа не сильно их замедлил. Хотя нормальных людей, ну вроде меня в молодости, такая штука сбила бы с ног вдоха за три-четыре.
– Какая-то сегодня невезучая ночь. – Сделал я вывод после того, как третий страж потерял голову. И то, что перед этим он успел ткнуть шокером одну из целей, служило слабым утешением. Меткость противника неприятно поражала, если бы еще они лучше выбирали себе цели, не пытаясь вывести из строя гоняющую их по земле танкетку, то на судьбе охотничьей партии номер тринадцать можно бы было ставить крест. Или его же пришлось бы ставить на этих живчиках, которых пусть и хотелось взять дышащими и целенькими, но это вовсе не являлось обязательной к исполнению директивой. К нашему обоюдному счастью убогое вооружение обитателей дома на дереве практически гарантировало итоговую успешность операции.Сначала я решил, что враги имеют крупнокалиберные пистолеты, потом было заподозрил наличие среди них псиона-телекинетика, но покадровая съемка расставила все по своим местам. Рогатки. Боевых роботов громили дикари, вооруженные детскими игрушками! Ну, не совсем детскими, все же они сообщали своим снарядам достаточную убойную силу, чтобы человеческое тело едва ли не навылет прошибить. Но тем не менее!
Пятеро обитателей Фортуны резко превратились в дуэт отчаянных бойцов, когда сразу трех из них протаранили вошедшие в крутое пике квадракоптеры. Мощные удары переломали летучие машины и кости жертв атаки беспилотных камикадзе, чем резко изменили расклад сил. Оставшуюся парочку стражи все же смогли окружить…А вот скрутить их без происшествий не получилось. Оставшийся последним дикарь с глухим ревом животной ярости расколол свою голову о ствол дерева. Видимо он сообразил, что они нужны мне живыми и решил не радовать врага подобным удовольствием.
– Образцы захвачены, готовь операционную. — Обрадовал я Сару, передавая ей управление над пустившейся в обратный путь техникой. К броне плевательниц теперь были прочно примотаны гневно дергающиеся коконы из веревок. Первоначально в фирменную экипировку стражей входило всего лишь несколько комплектов наручников, но на мой взгляд одна единственная бобина с канатом все же поэффективнее будет. – Кстати, пробей этих ребят по городским базам данных, вдруг у них найдутся близкие или хотя бы знакомые.
– Ты думаешь, стоит? — Засомневалась моя помощница. – В конце-концов, они этих людей уже заочно похоронили.
– Но не забыли и наверняка в глубине души еще питают надежду, что случится какое-нибудь чудо. И, как знать, может мы его организуем. – Я попытался просчитать шансы на успех задумнного мероприятия, и лишь отсутствие мимических мышц удержало меня от того, чтобы досадливо
Черная гниль, как я и предполагал изначально, являлась заболеванием и главным бичом местного сельского хозяйства. Вот только страдали от неё не съедобные культуры, а поедавшие их люди. Какой-то на редкость ублюдочный идиот, которому лично я бы прописал за его творение эвтаназию в целях защиты остального человечества, сотни лет назад создал очень любопытный штамм бактерий. Эти микроскопические существа существовали в симбиотических отношениях с растительными клетками и особых неудобств своим носителям не доставляли. Вместе с ним росли, размножались, умирали… Более того, эта пакость в отличии от нормальных болезней сельскохозяйственных культур встречались не в каждом кусочке колоса пшеницы или яблока. Поражен ими мог быть только маленький участок, объемом миллиметр на полтора. И внешне это никак не проявлялось до той поры, пока зараженная пища не оказывалась внутри организма. Зато сразу после контакта с человеческой слюной одноклеточные паразиты покидали растительные клетки и маскировались под человеческие, а после благодаря кровотоку попадали прямо в мозг. И тогда черная гниль показывала свое истинное лицо. Сначала жертва становилась просто без меры раздражительной, а потом у неё начинались болевые приступы, сопровождаемые вспышками агрессивности и кровотечение из глаз и носа. Никакой самоконтроль не мог полностью подавить воздействие микроскопических диверсантов, заставляющих в громадном количестве выделяться гормоны, делающие из человека злобного берсеркера. И тогда на свет появлялся новый гнилец. Вирус активировал природные механизмы, отвечающие за сопротивление физическим угрозам. Вот только сильнее всего зараженные теперь реагировали на нормального здорового человека, который виделся им чем-то вроде пришедшего прямиком из кошмаров чудовища-людоеда. И глубинные неуправляемые слои психики требовали убить этого монстра раньше, чем он убьет тебя и твоих сородичей. К числу которых отныне относились только другие обладатели страшного диагноза.
Нет, зараженный не становился зомби, фильмы ужасов с которыми были так популярны во времена моей молодости. Кое-как двигающихся полупаралитиков, пусть даже со способностью игнорировать большую часть смертелньых травм, люди не боялись бы так сильно, как гнильцов. Застывающие потоки крови, которую безумцам быстро становилось лень утирать, придавали им вид довольно жуткий…Но куда хуже был тот факт, что интеллект зараженных страдал от воздействия бактерий не слишком сильно. Они по-прежнему оставались способны к планированию своих действий, использованию оружия, техники или взрывчатки, заботы о себе. Просто убивали людей с той жестокостью и целеустремленностью, которую следовало ожидать лишь от наиболее сумасшедших маньяков.Больные даже не становились психами в полном смысле этого слова — в изолированной камере с хорошей вентиляцией, глушащей запах человеческих тел, несчастные опять становились сами собой. И от этого было только хуже. Мало кто решится убить своего сына, друга, мать, любовницу, если где-то там в глубине они все еще остаются их близкими людьми. И иногда, в моменты просветления, прежняя личность всплывает на поверхность.
– Котик, мне кажется, что подобное распределение ресурсов нерационально. — Заметила Сара, выводя мне несколько графиков, показывающих колебания численности выживших горожан и степень их опасности. С момента нападения пиратов на Мерфис прошло чуть больше двух дней. И за это время люди понесли дополнительные потери, не связанные с последствиями полученных в бою ран или суицидальными настроениями после потери имущества и близких. Выведенные в леса на случай возможного возмездия со стороны нимбрийцев женщины и дети несмотря на наличие оружия и охраны стали целью для агрессивных обитателей Фортуны. Двенадцать человек оказалось укушено или ужалено ядовитыми насекомыми и растениями, в результате чего скончались раньше, чем удалось подобрать антидот. Семерых растерзало зверье достаточно глупое, чтобы не бояться огнестрельного оружия и достаточно живучее, чтобы несмотря на град пуль до кого-нибудь дотянуться. Пятеро просто пропали без вести, возможно дезертировали. Одного грудничка утащил и еще в полете частично сожрал курлычущий дьявол. Пернатого хищника подстрелили раньше, чем он успел смыться с добычей восвояси, но ребенка с выпотрошенным животом это не спасло. И еще три человека погибло, а семнадцать получило ранения, когда один из лагерей беженцев обстреляла из самодельного миномента банда людей, опознанных как гнильцы. – Потери среди мирного населения сократятся куда больше, если мы свернем все поисковые партии и сосредоточимся на том, чтобы возвести полевые укрытия. В настоящее время представители дикой природы представляют горожанам куда большую угрозу, чем мелкие враждебные формирования.