Железный Кулак. Сага великих битв
Шрифт:
— Нет! — честно признался я.
— Ладно, сойдет и это! — она выхватила деньги, как чайка хватает рыбу.— Так и быть,— обратилась она к девушке,— можешь остаться еще на недельку! А там или найдешь работу, или еще какой-нибудь тупоголовый янки заплатит за тебя!
Она скрылась за дверью, а толпа разразилась хвалебными криками, отчего моя грудь выпятилась чуть ли не на полфута. Девушка подошла ко мне и робко произнесла:
— Благодарю вас! Я не могу выразить, как ценю ваш поступок!
Совершенно неожиданно она обняла и поцеловала меня, а потом взбежала
«Игра стоила свеч! — думал я.— Никогда не жаль денег на доброе дело, но темными делами меня больше не проведут!»
Я зашел в Американский Морской Бар, где меня заждался Майк. Он завилял обрубком хвоста и оскалил широкую морду. Нащупав в кармане штанов два американских пятицентовика, о которых совсем забыл, я заплатил бармену одну монету за миску пива для Майка. Когда мой пес лакал угощение, бармен, посмотрев на зал, сказал:
— Похоже здесь появилась пансионерка-Кейти!
— Что ты хочешь сказать? — не понял я.
— Кейти,— объяснил он, приглаживая усы,— обделывает свои делишки по всей Австралии и западному берегу Африки, но в Южной Африке я вижу ее впервые. Она промышляет тем, что берет в долю какую-нибудь хозяйку пансиона и та делает вид, что выгоняет ее за долги. Кейти рыдает, причитает и все такое, а тут обязательно появляется какой-нибудь сердобольный морячок и отдает хозяйке деньги, которые ей якобы должна Кейти. А потом они делят выручку пополам!
— Ух ты! — сказал я, скрипнув зубами.— А эта Кейти часом не блондинка?
— Естественно! — подтвердил бармен.— И чертовски пикантная. А что?
— Да нет, ничего! Налей-ка мне пивка и возьми этот, пятицентовик, пока его никто у меня не отобрал!
Техассские драчуны
Не прошло и нескольких часов, как «Морячка» пришвартовалась в Тампико, а я уже успел сцепиться с огромным скандинавом с грузового судна. Не помню, о чем мы спорили, кажется, как сказать правильнее — судно или пароход. Во всяком случае, дискуссия накалилась настолько, что этот парень врезал мне свингом. Весил он, наверное, фунтов триста, но я легко с ним разделался: ударил разок, и он остался лежать под разбитым столом.
Испытывая отвращение, я вернулся к своему пиву и тут заметил группу парней, с удивлением глазевших на меня. Это были ковбои, прямо со своих ранчо, все белые, высокие, мускулистые, в широкополых шляпах, кожаных штанах, с большими мексиканскими шторами, пистолетами и прочим снаряжением. Их было человек десять.
— На ловца и зверь, бежит! — сказал самый высокий.— Бьюсь об заклад, ребята, это свой парень! Эй, приятель, выпей с нами! Иди к нам! Поговорим!
Мы принялись за пиво. Высокий ковбой бросал восхищенные взгляды на скандинава, который уже отошел и затеял ссору с барменом, плеснув в того водой.
Высокий сказал:
— Разреши представиться. Мы — работники с ранчо старого Билла Дорнли «Алмаз-Д», что лежит на холмах.
Горняки устроили ринг, на котором проводят бои для всех, кто пожелает сразиться с этим чудовищем. Он нокаутировал на этом ринге Джо, мощным ударом расправился с Рэдом, который вышел против него с голыми руками. Он просто медведь, и его друзья-горняки обходятся с нами довольно круто. На нашем ранчо нет человека, способного завалить этого гризли, вот мы и приехали в город, чтобы найти парня, который согласился бы помахать кулаками. Мы-то привычней к своими пушкам, чем к рукам. Так вот, только я углядел, как ты уложил этого громадного шведа, тут же сказал себе: Слим, это тот, кто тебе нужен! Как думаешь, амиго? Поднимешься с нами на холмы и утихомиришь этого забияку? У нас хорошие ставки, мы за ценой не постоим!
— Далеко ваше ранчо? — поинтересовался я.
— Примерно в дне езды на лошади, а может, чуть меньше.
— Исключено! С четвероногим транспортом мне не справиться! Я ездил верхами раза три-четыре и больше не хочу повторять эти эксперименты!
— Ладно! Достанем автомобиль и довезем тебя по высшему разряду!
— Наверное, я откажусь. Хотелось бы отдохнуть в порту. За плечами очень тяжелый рейс. Нам не повезло с погодой, кидало из одного шторма в другой. Старику пришлось нанять нового помощника капитана — старый остался в тюрьме Мельбурна, и мы воевали с этим помощником всю дорогу от Мельбурна до Панамы, где он не выдержал и сбежал.
Ковбои наперебой заспорили, но Слим остановил их:
— Ладно, ребята. Наверное, джентльмен знает, чего хочет. Наймем кого-нибудь другого. Не расстраивайтесь. Выпьем еще?
В его глазах, почудилось мне, мелькнул загадочный блеск, и, когда он подходил к бармену, мне показалось — он подал тому какой-то знак. Но в голове у меня на этот счет не промелькнуло ни единой мысли. Бармен поставил на стол бутылку крепкого напитка, и Слим, разлив его по стаканам, спросил:
— Как, ты говоришь, тебя зовут, амиго?
— Стив Костиган с «Морячки». Друзья, я хочу, чтобы вы познакомились с моими товарищами, Биллом О'Брайеном и Муши Хансеном. Они скоро будут здесь и приведут моего бульдога Майка. Я их жду. А у этой дряни забавный вкус!
— Это первосортная текила,— объяснил Слим.— Костиган, мне очень хочется, чтобы ты передумал, поехал на ранчо и отстоял нашу честь!
— Не выйдет! Хочется хоть немного мирно и спокойно отдохнуть. Слушай, что за черт… черт…
Я выпил всего лишь глоток этого пойла со странным вкусом, а бар уже поплыл перед глазами. Я тряхнул головой и сквозь наплывающий туман смутно увидел ковбоев. Сгрудившись, они о чем-то шептались. Словно сквозь сон я услышал: