Железный Кулак. Сага великих битв
Шрифт:
— Он уже готов! Хватайте его!
Собрав силы, я с трудом поднялся, в ярости опрокинув стол.
— Ах вы сухопутные акулы! Вы подсыпали мне наркотик!
— Хватайте его, ребята! — заорал Слим.
Трое или четверо ковбоев бросились на меня, но я отмел их, как мусор, и саданул Слима в подбородок. Он упал. Рэду я до крови разбил нос, и в этот момент Пит врезал мне по голове дулом своего пистолета. Взвыв, как сумасшедший, я повернулся к нему, но он почему-то побледнел, открыл рот и выронил пистолет. Воткнув левую руку почти до запястья в его живот, я почувствовал, как на меня
Я проснулся от звуков голосов, сел и выругался. Болела голова, а во рту все еще ощущался отвратительный вкус. Пощупав затылок, я обнаружил повязку и раздраженно ее сорвал. Черт подери! Неужели царапина от дула пистолета требует перевязки?
Я осмотрелся и обнаружил, что нахожусь в маленькой хижине, сложенной из тяжелых плит.
Снаружи раздался голос Слима:
— Нет, мисс Джоан, я не пущу вас туда! Он еще не пришел в себя: все стены еще целы! Но в любую минуту он может очухаться, и я не знаю, что сотворит с вами этот монстр! Прошу вас, мисс Джоан!
— Ну что же,— ответил женский голос,— ваши ребята, видимо, славно поработали, чтобы похитить этого бедного моряка и привезти сюда только ради того, чтобы он отлупил горняка.
— Ей-богу, мисс Джоан,— обиделся Спим,— если и хотите посочувствовать кому-то, то уж не этой горилле! Посочувствуйте лучше нам! Заказывая выпивку, я подмигнул бармену, чтобы тот принес наркотик, и он, наливая моряку, всыпал ему в стакан здоровенную дозу, способную вырубить двух-трех человек. Зелье ударило ему в голову, но он еще держался и учинил мордобой. Нанося удары, он чуть было не дошел до членовредительства! Только посмотрите на мой подбородок! Когда он мне вдарил, я целую секунду опасался за свой позвоночник! Он расквасил нос Рэду, вы это сегодня могли видеть. Пит так засадил ему по башке, что согнул дуло своего сорок пятого, но Костиган от этого точно спятил. У Пита до сих пор болит живот от его удара! Поверьте, мисс Джоан, мы заслуживаем медалей: рисковали жизнью, хотя сразу этого и не понимали. Если бы не наркотик, Костиган всех бы нас уничтожил! Если ваш папа меня не пристрелит, я пойду работать в цирк укротителем тигров!
Тут я решил дать понять, что очнулся, и показать им, что их проделка не сойдет с рук. С ревом оторвав койку от стены, я швырнул ее в дверь; девушка закричала, а Слим распахнул то, что осталось от двери, и вошел в хижину. Через его плечо я увидел стройную, миловидную девушку, удаляющуюся по направлению к жилому дому.
— Хотел грохнуть мисс Джоан? — зарычал Слим, потирая синяк на подбородке.
— Я вовсе не хотел пугать даму,— взбеленился я,— но через пять минут разнесу тут все! Думаете, вы безнаказанно могли меня опоить? Желаю плотно позавтракать и вернуться в порт!
— Получишь все, если согласишься выполнить наши требования,— ответил Слим.— А пока не договоримся, не получишь ни шиша!
— Лишаете человека пищи, да еще и опаиваете? — бушевал я.—
— Ничего ты не сделаешь! — заревел Слим.— Выхватив пистолет с длинным дулом, он приставил его к моему лбу.
— Или ты сделаешь то, что я тебе прикажу, или распрощаешься с жизнью!
От этого я разъярился еще больше. Кулаком выбил оружие, повалил его навзничь и, упиваясь своей силой, начал топтать ногами.
Услышав крики, ковбои набросились на меня, пытаясь защитить своего друга. Некоторое время мы клубком катались по полу, оглушительно вопя и молотя друг друга кулаками и ботинками. Но их было слишком много, да и бойцы они были отменные. Когда в конце концов им удалось снова связать меня, боковая стенка хижины отошла, крыша обвалилась, а Джо, Шорти и Бак валялись в полном отрубе.
Слим, хромая, выбрался из-под обломков хижины и укоризненно взглянул на меня единственным здоровым глазом,— другие тем временем ощупывали себя на предмет сломанных костей и окатывали водой павших гладиаторов.
— Ну ты, сопатый буйвол,— рычал Слим.— Как у меня чешутся руки врезать тебе под ребра! Как, будешь драться или останешься связанным?
Поблизости располагалась кухонька, откуда доносился аппетитный запах яичницы с беконом. Со вчерашнего дня я ничего не ел и был так голоден, что готов был живьем съесть хоть морского ежа.
— Развяжите меня! — заорал я.— Есть хочу! Черт с вами, я побью вашего паршивого горняка, а потом разнесу вашу лачугу, разобью вам головы и оставлю ваше дурацкое ранчо!
— Парень,— произнес Слим, улыбаясь и сплевывая выбитый зуб,— если ты его сделаешь, мои ребята отпустят тебя на все четыре стороны! Ты свободен, вперед!
— Пошлем кого-нибудь на рудник Буэно-Оро и скажем этим мерзавцам, что мы нашли боксера,— предложил Пит, пытаясь вправить большой палец, вывихнутый о мою челюсть.
— Неплохая идея,— одобрил Слим.— Эй, Кид, съезди и скажи им, что у нас есть парень, который уделает их длиннорогого. Думаю, деньков через пять мы сможем устроить драку, а, моряк?
— Так уж и через пять дней! — проворчал я.— «Морячка» отплывает послезавтра, и я должен быть на ней. Скажи им, что у нас свободен только сегодняшний вечер!
— Вот это да! — восхитился Слим.— И тебе не надо тренироваться хотя бы несколько дней?
— Не будь я в форме, пять дней меня не спасли бы. Но я всегда в форме! А теперь — к столу. Умираю, хочу есть!
Ковбои злобы на меня не держали. Кид оседлал жеребца с хвостом, похожим на метлу, и пустил его по холмам, а все мы отправились на кухню.
Джо орал вслед Киду:
— Ищи ужасного Лопеса!
Все дружно смеялись.
Мы уселись за стол, и повар принес яичницу с беконом, жареное мясо, хлеб, кофе и консервированную кукурузу с молоком: можно было наесться досыта. Я налег на еду, а ковбои смотрели на меня в некотором замешательстве.
— Эй,— сказал Слим,— не слишком ли ты нажираешься для вечернего поединка?
— Да что вы, ковбои, понимаете в тренировках? Главное, чтобы сил хватило. Дай-ка мне еще бобов да попроси повара поджарить лишних пять-шесть яиц и дать мне побольше гречки! И кто этот Лопес, над которым вы смеялись?