Железный Совет
Шрифт:
Судьи, даже верховные дожи, были гражданами города, такими же, как все: это подчеркивалось особо. Маски они носили только на работе, и то лишь ради анонимности правосудия. Поэтому любой дом в любой части города мог оказаться жилищем слуги закона. Дом на Плитняковом холме, по соседству с которым поселились члены банды, был элегантен, но ничем не примечателен.
Тем неуместнее выглядело прибытие большого количества гостей, собравшихся однажды ранним вечером, когда с юга доносилась стрельба: она стала в Нью-Кробюзоне настолько привычной и неотъемлемой от темноты,
«Слуги, наверное, думают, что их хозяин устраивает оргии, – подумал Ори. – Что он интриган, греховодник и тайный наркоман». Гостями были милиционеры. Клипейцы. Они готовились к прибытию мэра.
Уллиам надел шлем, крепко затянул ремешок и вздохнул. Перед его глазами торчали два зеркала.
– Вот уж не думал, что придется надеть эту штуку снова, – сказал он.
– Я что-то не пойму, – приставал Енох к Ори. – Не пойму, как я оттуда выйду.
– Нох, ты же слышал, как он сказал: через окно в буфетной, в сад и прочь.
«Ты не выйдешь оттуда».
– Да, да, знаю, я знаю. Только… Да, все правильно.
«Ты не выйдешь оттуда».
– Ты знаешь, когда наступит твоя очередь, Ори, – сказал ему тогда Барон.
И Ори ждал. Прислонившись к потрескавшейся штукатурке, он упирался лбом в тонкие ребра досок. «Шаг, шаг, закрепился, прицел, прицел, огонь».
– Ты понимаешь, что тебе нужно делать, Ори? Что от тебя требуется? – спрашивал его Барон.
«С чего вдруг такая… честь?» – удивился Ори. Почему именно его поставили на самый ответственный участок? Он был лучшим стрелком – после Барона, конечно, – и не надеялся выжить, но не убежал. Возможно, именно поэтому Торо принял такое решение. «Никто из нас не останется в живых, – думал Ори. – И все равно я сделал бы это хоть тысячу раз». Ничто не заставило бы его думать иначе.
– Ты знаешь, где должен быть я, и знаешь, где место Старой Вешалки. Кто-то должен прикрыть нас наверху, Ори.
«Ори, на позицию, – подумал он. – Ори, занять позицию».
Город тянул его книзу, как кандалы, Ори чувствовал его тяжесть. Он закрыл глаза. Ему показалось, будто он кожей чувствует шевеление тварей в стенах дома. Перед глазами Ори проходила вся его жизнь, до последнего мгновения. Ударил церковный колокол. В небе прокричал вирм. В Собачьем болоте продолжали сражаться его друзья.
Он услышал, как пришел и заходил внизу Старая Вешалка. Ори не поднял головы. Он слышал, как шагают ноги-стволы, как удивительно легко слоновые лапы какта касаются пола. Немного погодя в реальности образовался прокол, потом прореха. Ори не оглянулся.
– Добрый вечер, босс, – сказал он.
Торо прибыл.
Между двумя и тремя часами пополуночи, когда небо стало темнее чернил каракатицы – так плотно облака закрыли звезды и неполную луну, – они начали.
Торо сотрясла нервическая дрожь,
– Заклинания охраны мигают.
Сулион, их осведомитель, оставил в замке ключ, перевернул и натер колдовской солью один мощный охранный амулет, перерезал пучок проводов. Больше им ничего не было нужно.
Слушая шепот Торо, который сообщал обо всем, что улавливали его чувствительные к магическим колебаниям рога, Ори следил за продвижением членов банды.
Они уже вошли в соседний дом.
– У них есть эмпат, – сказал Торо. – Они знают, что мы внутри.
«Разумеется, у них есть чертов эмпат, – подумал Ори. – И эмпат, и шокер, и криомант, и кто угодно». Тут он остановился, чувствуя, как внутри него нарастает истерика.
Что-то его отвлекло. Какое-то ощущение. Шаги на лестнице? Прямо за стеной кто-то пробежал наверх, а остальные затопали вниз по ступенькам. «При первых признаках вторжения они раскалываются: внутренняя охрана идет к мэру, внешняя кидается на врага. Двигаются быстро, чтобы успеть вывести мэра».
Пока милиция спускается, Кит одолевает первый марш, поливая все подряд липким огнем из огнемета, и бежит дальше. За ним идут Руби и Енох с оружием и устраивают ловушки, в это время накатывается первая волна нападающих – им велено отвлечь противника, и телохранители бегут на шум, а Уллиам рассыпает под дверью порох, готовя взрыв. И наконец, вот оно – свидетельство их прорыва. Ори услышал стрельбу.
Он вспомнил, с какой смертоносной грацией двигались «гости»-милиционеры, понадеялся, что внезапность вторжения заставит их смешаться хотя бы ненадолго. На секунду он даже поверил, что банде удастся уйти.
Уллиам взорвал дверь. Значит, вся улица уже знает. Но время страшное, так что, может, соседи не скоро вмешаются. Кто-то из клипейцев наверняка отвлекся от основной работы, чтобы разобраться с новой угрозой. Первый этаж наверняка кишит людьми. И тут появится Барон.
Ори представил себе, как эффектно он появится. И с какой отвагой. И даже пожалел, что не увидит. Из окна второго этажа вылетит веревка с крюком и зацепится за подоконник в доме судьи. По ней, в новом шлеме и защитном жилете, проползет Барон и сбросит Старой Вешалке веревочную лестницу. В холле Барон привяжет свой заряд к перилам нижнего пролета и запалит длинный шнур. Потом, полив маслом лестницу и бросив спичку, чтобы запереть внизу как можно больше милиционеров, Барон издаст торжествующий рев и побежит наверх, а рядом – Вешалка с дискометом наперевес.
Внутренняя гвардия вышлет к лестнице разведывательный отряд, и тут… о, Ори хорошо представлял себе изумление, которое они испытают при виде Барона, и решимость, с которой они кинутся на него. Он будет стрелять и пятиться, заманивая их. Как они поразятся, увидев нацеленные на них пистолеты, квадратные плечи, бронежилет и новый шлем, точную копию настоящего, со всеми заклепками-шрамами, шлем – голову быка.
– Торо! – завопят они. – Торо!
Или уже вопят?
Даже клипейцы испугаются, столкнувшись нос к носу со знаменитым бандитом, изобретательным творцом столь многих смертей и мятежей. Придется им нападать. Ори плотнее прижал ухо к доскам, припорошенным остатками штукатурки. За ними шла какая-то возня.