Железный Совет
Шрифт:
– Есть у меня один старый знакомый, – сказал комитету Иуда. – Когда-то мы были партнерами. Одно время он служил правительственным чиновником, теперь работает на большой концерн, но ухо держит востро. У нас с ним общее прошлое, а иногда ему бывают нужны големы для работы. Тогда он приходит ко мне и мы беседуем.
Иуда рассказывал Каттеру об этих странных встречах, когда Пенниго, ставший его врагом, едва не лаял на него от злости, но все-таки приходил выпить с ним. Это были не споры, а какие-то представления.
– Я и вижусь-то с ним только потому, что он сообщает мне информацию, которую я передаю
Комитет внимал. В него входили и люди постарше, и помнившие Нью-Кробюзон переделанные, и бывшие околопоездные шлюхи. Но больше половины делегатов были молоды: они еще не родились или пешком под стол ходили, когда возник Совет. Они смотрели на Иуду.
– Слухи ходят всегда. Я расспросил его по-своему, так что он думает, будто сам мне все рассказал. Он и объяснил мне, что происходит. Вы слышали про войну с Тешем.
Подробности им известны не были, но не заметить противоборства, от которого сотрясался весь Бас-Лаг, Совет не мог, да и искатели приключений из буша приносили новости.
– Была бойня в проливе Огненная вода: его теперь зовут Кровавым. Морскую магию ведьмократии удалось одолеть, и флот переходит в наступление вдоль всего побережья. А это тысячи миль. И еще одна экспедиция вышла в путь, несколько недель тому назад. Подводные лодки под прикрытием обычных кораблей. Может быть, даже под руководством гриндилоу, не знаю. Они идут сюда. Путь, конечно, неблизкий, но они наверняка где-то недалеко. Если не высадились уже. Город ведь вас так и не забыл. Там помнят Железный Совет, слава ему. Люди шепчутся о вас. Пишут на стенах: «Железный Совет». Парламент вас не простил и не забыл того, что вы сделали. А теперь они знают, где вы.
Иуда подождал, пока тревога собравшихся уляжется.
– Нельзя всю жизнь прожить, скрываясь. Вы это знали. Как они пронюхали, бог весть. Слюни господни, двадцать лет прошло, что угодно могло случиться за это время. Один бродяга сболтнул другому, тот – третьему, и так дальше; кто-то из ваших мог пробраться в Нью-Кробюзон, попасться и выдать информацию на допросе. Среди вас мог оказаться шпион.
Он продолжал говорить, перекрывая поднявшийся шум.
– Новые техники дальновидения. Не знаю. Главное, что теперь им известно, где вы. Вас обнаружили. Я даже не знаю, насколько давно. Через какотопическое пятно, через степи Галаджи, через леса и прочие места, по которым нас провел Курабин, войска не провести ни за что.
«Но ведь сначала его с нами не было, Иуда, – подумал Каттер. – На что же ты рассчитывал?»
– Однако война все изменила. Потому что теперь пролив Огненная вода открыт. Они идут вокруг, морем. Они попытаются пройти мимо Теша, затем вдоль мару’ахмских берегов и высадиться на краю степи. Угроза приближается не с востока, а с запада. До сих пор такое было невозможно. Сестры, товарищи, члены Совета. Все вы в смертельной опасности. Пощады не будет никому. Сюда придут, чтобы вас уничтожить. Вам не позволят жить. Поэтому уходите. И еще, сестры… им надо покончить с вами сейчас, как никогда раньше.
Иуде сложно было объяснить Совету, какой хаос царил теперь в Нью-Кробюзоне. Старики вспоминали собственные стачки и то, чем они
– Там кое-что происходит, – сказал он. – Им надо привезти назад ваши головы. Чтобы сказать горожанам: «Смотрите, что мы сделали. Смотрите, что будет с теми, кто попытается бунтовать. Смотрите, что стало с вашим Советом». Они идут, чтобы уничтожить вас. Пора в путь, пора снова класть рельсы. Надо уходить. Идите на север, куда глаза глядят. Хоть в тундру. Ледяной поезд с погонщиками медведей. Доберитесь до моря Холодный Коготь. Куда хотите. Прячьтесь. Только не оставайтесь здесь. Потому что они придут, они найдут вас и не сложат оружия до тех пор, пока не отправят на тот свет всех вас, всех до единого.
– Конечно, можно и спрятаться, – внезапно и пылко зашептал Дрогон Каттеру в ухо. – Но есть и другая возможность. Вернуться. Скажи им, пусть возвращаются. Скажи.
Он просто шептал, а не приказывал, но так настойчиво, с таким неожиданным пылом, что Каттер повиновался.
Несколько дней оцепеневший Совет не принимал никаких решений. Выстроенный ими город не вызывал в делегатах никаких сентиментальных чувств. Они всегда настаивали на том, что поезд – их настоящий дом, а все постройки – лишь дополнения к нему, как вагоны без колес. Но жизнь, налаженная за долгие годы, средства к существованию, добытые тяжелым трудом, – вот чего будет не хватать.
– Нам лучше остаться. Мы справимся со всем, что бы ни случилось, – объявили молодые граждане Совета, но их родители, переделанные, тут же бросились объяснять своим детям, что такое Нью-Кробюзон.
– Это вам не стадо боринатчей, – говорили они. – И не банда конокрадов. Тут совсем другое дело. Послушайте, что говорит Лёв.
– Да, но теперь у нас есть технологии, о которых господин Лёв, при всем к нему уважении, не имеет и понятия. Магия мха, облакомантия – он о таком слышал?
Эти виды колдовства они переняли у загадочных местных племен. Но родители качали головами:
– Это же Нью-Кробюзон. И думать забудьте. Это вам не кот чихнул.
Иуда развернул складное зеркало, которое принес ему из города Каттер.
– Здесь только одно, – сказал он. – Второе разбито, а без него это просто игрушка. Но даже будь у нас второе, все равно этого не хватило бы. Надо уходить.
Самых сообразительных вирмов послали за сотни миль от Совета – следить за побережьем. Прошла неделя.
– Ничего не обнаружено, – сказал первый, вернувшись, и Иуда разозлился.
– Они близко, – предупредил он.
От конкретных советов он воздерживался. Зато Дрогон как сумасшедший твердил Совету: «Надо вернуться». Он неустанно повторял жителям города, что это их долг. Его рвение удивляло многих.
Каттер пошел на танцы. Его успокаивали грубые посиделки; пьяные парни и девушки отплясывали деревенский вальсок. Он тоже менял партнерш, пил и закусывал дурманящими плодами. Он нашел крепкого паренька, который позволял тискать себя, в том числе за причинное место, и даже целовать, пока все это напоминало не секс, а мальчишеские забавы вроде борьбы. Потом, когда Каттер вытирал руки, парень внезапно разговорился с ним о том, что предпримет Железный Совет.