Железный волк
Шрифт:
Если и так, внешность обманчиво, мрачно подумал водитель. Прямо и косвенно, командир 20-й гвардейской армии был ответственен за тысячи смертей.
Два российских боевых вертолета приземлились один за другим на дальнем конце площадки и заглушили двигатели.
Сопровождаемый телохранителями из спецназа, Воронов и хозяева поста двинулись к зданию штаба. Оставшиеся члены румынско-белорусской группы разошлись. Кто-то вернулся к своим обязанностям на украинской таможне, кто-то направился к жилым помещениям. Пилот Воронова выбрался из кабины «Ансат-У» и начал
Водитель грузовика вновь вышел на связь.
— Шлюхи в кровати. Пора. — Затем Павло Литвин распахнул дверь кабины и соскользнул на гравий вдоль дороги. Под легкой ветровкой он нес карабин АКС-74У.
Внутри рефрижератора, Федир Кравченко поднялся с места. Он повернулся к остальным в пустом кузове. Резкая, кривая из-за шрамов улыбка проскользнула по его лицу.
— Все правильно. Легко и быстро, ребята. Просто немного подышим воздухом? Разомнем ноги после долгой езды?
Его люди кивнули в ответ. Большинство имело мрачные выражения лиц тех, кто уже убивал врагов в бою и видел, как умирают их друзья и товарищи. Некоторые из самых молодых, те, кто не имели боевого опыта, выглядели бледными, но решительными.
Он открыл одну из тяжелых задних створок.
— Тогда вперед. Помните план. Выполняйте приказы. Удачи!
Они вышли, направившись вдоль дороги к посту ОБСЕ по одиночке или парами. У некоторых на плечи были накинуты кожаные куртки, скрывающие орудие — набор из израильских УЗИ, старых чешских «Скорпионов» и новых польских PM-84. Остальные несли расстегнутые сумки с автоматами и другим оружием.
Кравченко шел последним. Он оценивающе похлопал по толстой теплоизоляции рефрижератора, скрывшей их от ИК-систем российских вертолетов. Летающие сторожевые собаки Воронова обленились, подумал он. Они положились на свои технологии и совсем выключили мозги.
Павло Литвин присоединился к нему. Они двинулись вдоль шоссе, громко и дружно бухтя о паршивых дорогах и грабительских ценах на бензин.
В пятидесяти метрах от входа в здание штаба ОБСЕ, Кравченко опустился на колено, делая вид, что завязывает шнурки. Он рискнул взглянуть на вход. Телохранители российского генерала собрались у двери, обмениваясь анекдотами и куря сигареты.
Небрежность, холодно подумал украинец. Пока их босс спрятался в безопасности в здании, эти якобы элитные солдаты вели себя так, словно они не на дежурстве, пока не будет нужно сопроводить генерала к вертолету. Он посмотрел на Литвина:
— Все готово?
Литвин кивнул, окинув взглядом шоссе и местность вокруг здания ОБСЕ. Ударная группа заняла позиции — тщательно подобранные вокруг всего поста. Некоторые укрылись в дренажной канаве, идущей параллельно дороге. Другие присели за деревьями или автомобилями, стоявшими рядом со зданием, белыми официально выглядящими внедорожниками, принадлежащими румынско-белорусской группе по контролю над оборотом оружия.
— Rozkryty peklo, — с каменным выражением лица сказал Кравченко.
Оставаясь стоять на одном колене, Кравченко запустил руку в карман и вытащил нечто, похожее на металлическое яйцо. Это была российская наступательная осколочная граната РГН. Не колеблясь, он вытащил чеку, убедившись, что надежно держит скобу. Затем он встал и направился в сторону телохранителей Воронова, держа гранату прижатой к боку.
Литвин шел рядом, начав показательно ворчать о паршивой еде на последней стоянке.
— Я ей так и сказал этой тупой корове, что если бы хотел отравиться, то съел бы то, что готовит моя жена! И я не буду платить пятьдесят грывень за помои!
Кравченко выдавил из себя смех.
Сорок пять метров.
Правая рука заныла от напряжения, так как нужно было держать скобу гранаты. Капля пота стекла прямо в уцелевший глаз. Он нервно моргнул.
Сорок метров.
Один из спецназовцев, отвернувшись от остальных, чтобы прикурить еще одну сигарету, наконец, заметил их. Он ошеломленно уставился на двоих украинцев, а затем поспешно толкнул ближайшего товарища.
— Stoi! — закричал он, вскидывая пистолет-пулемет.
Тридцать пять метров. Достаточно близко.
Кравченко на ходу бросил гранату в сторону группы российских телохранителей. Оказавшись в воздухе, скоба отлетела, и с искрами и дымом сработал детонатор.
Кравченко и Литвин бросились наземь.
Граната упала на тротуар прямо в группу русских и взорвалась в ослепительной вспышке. Девяносто семь граммов гексогена отправили неровные алюминиевые осколки во все стороны со скоростью более двух километров в секунду. Все четверо упали. Осколки, попавшие в бронежилеты, не смогли пробить титановые и керамические с покрытием карбидом бора пластины на груди и спине. Но осколки, попавшие в руки, ноги, лица и головы превратили все на своем пути в месиво окровавленной плоти и разбитых костей.
Прежде, чем эхо взрыва полностью стихло, двое украинцев поднялись и бросились к штабу. Литвин отбросил в сторону куртку и открыл на ходу огонь из карабина АКС, поливая упавших спецназовцев короткими очередями. Пули рикошетили от бетона и уносились прочь. Кравченко выхватил из кобуры пистолет Макарова и снял предохранитель.
Справа от него грохнул выстрел из винтовки — кто-то снял пилота вертолета Воронова одним выстрелом.
За площадкой пронзительно завыли двигатели обоих боевых вертолетов «Ансат», начавших экстренный взлет. Сначала медленно, но затем все быстрее и быстрее их винты начали раскручиваться.
Двое бойцов Кравченко выскочили из укрытий и бросились к краю площадки. У обоих были противотанковые гранатометы РПГ-22. Они остановились присели и выстрелили практически одновременно. Тонкие реактивные снаряды пронеслись над площадкой и врезались в вертолеты.
Оба «Ансат-2РК» взорвались, разорванные гранатами и детонацией собственных топлива и боеприпасов. Обломки винтов и фюзеляжей разлетелись во все стороны. Облака черного дыма начали подниматься от пылающих обломков.
Павло Литвин немедленно бросился в штаб ОБСЕ, не пригибаясь. Кравченко последовал за ним.