Железный волк
Шрифт:
— А, чудеса «Фотошопа» — весело ответила она. — Немного краски для волос и пара накладок на щеки приведут вас в нужную форму, чтобы успокоить таможенников и сесть на самолет.
— Самолет?
— Прямой рейс «Эйр Франс» до Парижа, — сказала Сэм и посмотрела на часы. — Повезло. Осталось всего четыре часа.
— А что в Париже? — Спросил Брэд.
— Об этом мне ничего не сообщили, мистер Маклэнэхэн, — сказала она. — Но я уверена, что вас встретят и проинформируют по прибытии.
— Подожди, — сказал Брэд, поднимая руку в знак протеста. — Ты сказала, я под наблюдением, да?
— Да.
—
Саманта просто усмехнулась.
— А кто говорит, что ты исчезнешь?
— А?
Она повернулась к двери спальни и слегка повысила голос.
— Займись маскировкой, Брэд.
Из гостиной спокойно, ленивой походкой появился какой-то паренью. Он прислонился к ближайшей стене, держа руки в карманах. Он ничего не сказал, только на лице появился намек на говноедскую улыбку [28] .
28
Слишком широкая, неестественная, самодовольная улыбка (американский жаргонизм)
Брэд вдруг понял, что он был такого же роста и сложения.
— Вот видишь? — Лукаво сказала Саманта. — Вы никуда не едете, мистер Маклэнэхэн… Смит. Вы останетесь здесь, в Канкуне. Со мной. — Она подала загорелыми плечами и горестно вздохнула. — Отвратительная работа, но кто-то же должен ее делать.
Хантер «Бумер» Ноубл стоял у края длинной взлетно-посадочной полосы, осматривая небо в бинокль. Он прищурился и навел резкость, обнаружив небольшой самолет, разворачивающийся к полосе на малой высоте. Воздух над раскаленной полосой дрожал. Лето в пустыне центральной части северной Невады всегда было жарким и иссушающим.
В наушниках раздался голос.
— Маклэнэхэн-контроль, я «Мастерс пять-пять», высота триста, скорость три тридцать. Девять километров от полосы три ноль, захожу на посадку.
Бумер подавил улыбку. Голос Тома Роджерса всего звучал так серьезно, словно он на самом деле находился в том самолете, а не в кондиционированном кабинете перед панелью дистанционного управления.
— Мастерс пять-пять, это Маклэнэхэн-контроль, ветер слабый, разрешая заход на полосу три-ноль, — ответил диспетчер.
Бумер посмотрел, как беспилотник плавно проскользнул мимо, мягко опустился на затянутую дымкой полосу стойками шасси и проехал мимо него. Спрятанные в корпусе турбореактивные двигатели заработали на реверс. Вблизи было видно, что самолет был почти плоским, размером с маленький самолет бизнес-класса. Ни иллюминаторы, ни фонарь не ломали его плавные обводы.
— Я полагаю, это и есть та маленькая птичка, которую вы хотели мне показать, доктор Ноубл? — Спросил из-за его плеча мягкий, но звучный голос.
Бумер вздрогнул от удивления и обернулся. Он увидел удивленно глядящего на него человека, меньше его ростом, с длинными седыми волосами и аккуратно подстриженной седой бородой. На расстоянии примерно пяти метров за ним стояли еще двое, крупногабаритные, в темных очках и костюмах. Незначительные выпуклости обозначали скрытое под одеждой оружие. Кевин Мартиндейл, бывший президент Соединенных Штатов и нынешний президент и гендиректор «Скайон» никогда не обходился без вооруженных телохранителей.
Также, Бумер заметил большой черный лимузин, припаркованный у диспетчерской вышки, и печально покачал головой. Как, черт возьми, Мартиндейлу это удавалось? Как он всегда умел выскакивать как черт из табакерки там, где хотел и когда хотел? В «Скай Мастерс» не применялись обычные протоколы безопасности, связанные с полетами военной авиации, но здесь все-таки были забор, датчики и охрана у ворот. Кто-то должен был заметить гендиректора «Скайон» и предупредить о его появлении.
Он унял сердцебиение и выдавил из себя улыбку. Привидение с моторчиком или нет, но Мартиндейл был одним из лучших клиентов «Скай Мастерс», и имел тесные связи с руководством компании.
— Верно, сэр, — сказал он. Он кивнул в сторону беспилотника, покатившегося к соседней стоянке.
— Знакомьтесь. MQ-55 «Койот».
— Опишите основные параметры, доктор Ноубл, — сказал Мартиндейл. Он критически посмотрел на маленький самолет. — Судя по форме и расположению двигателей, он разработан с применением технологии «Стелс»?
— Разумеется, — ответил Бумер. — Кроме того, используются схема «летающее крыло» с установкой двигателей в крыльях. Кроме того, он покрыт специальным радиопоглощающим покрытием, разработанным израильской компанией «Нанофлайт». Оно поглощает большую часть излучения вражеских радаров и снижает тепловую заметность. Часть энергии все же возвращается радару, но в весьма нечетком и рассеянном виде.
— Интересно, — сказал Мартиндейл.
— Согласен, — сказал Бумер. — Материал недешев, но намного дешевле, чем большинство доступных стелс-покрытий.
— И насколько же малозаметен ваш «Койот»? — Спросил Мартиндейл. — Способен ли он проникнуть в сильно защищенное воздушное пространство, не будучи обнаруженным?
— Сам по себе? Нет, — покачал головой Бумер. — Но MQ-55 для этого и не предназначен. Он предназначен для действий в реальной боевой обстановке, при наличии множества целей, излучающих сигналы радаров и РЭБ во всю силу. Посреди такого боя «Койоту» не нужно будет красться, словно его не существует. Ему нужно будут просто быть менее заметным, чем другие самолеты.
— Зачем же именно он нужен? — Удивился Мартиндейл.
— MQ-55 — это просто прицеп с ракетами, — сказал Бумер. — дешевая платформа, созданная из самых обычных компонентов и предназначенная для одной цели — выпустить как можно быстрее как можно больше дальнобойных ракет, чтобы позволить нашим истребителям захватить инициативу. Мы начала работать над такой концепцией сразу после внезапного китайского нападения на авиабазу Андерсен на Гуаме.
— Я помню, — тихо сказал Мартиндейл. — Мы были ошарашены в воздухе, ослеплены, когда они сбили наш AWACS, а затем база была накрыта китайскими сверхзвуковыми крылатыми ракетами и получила ужасающий ущерб. Если бы Патрик Маклэнэхэн не поднял свой и несколько других бомбардировщиков ХВ-1F «Эскалибур» и не нанес ответного удара, мы, возможно, потеряли бы все, что у нас было на Тихом океане.