Железом и кровью
Шрифт:
Увиденное было настолько красноречивым, что Фёдор вдруг дико провыл и побежал наверх.
В следующей комнате в немой сцене лежали двое: волкодав, практически разрубленный на части и какой-то вооруженный длинным мечом солдат, с разорванным горлом. Я прошёл в светлицу, куда определили Горяну, но там сейчас было пусто. Заглянув по другим комнатам, я вышел к подклету и услышал тихий шорох за маленькой покосившейся дверью, где староста хранил дровишки.
Вытянув сакс и фальшион, я резко сорвал дверь с петель и выставил вперёд клинки.
Здесь определённо кто-то был. Я на каком-то инстинктивном уровне ощутил слабое-слабое дыхание и почти неслышный шорох. Он доносился из правого угла.
Раздвинув мечом навал из дров, я увидел, что на меня испугано смотрят четыре глаза. Грязная повязка на лбу, маленькие чумазые лица…
Дети?
— Вы кто такие? — негромко спросил я.
Те молча глядели на меня и не двигались.
— Выходите, не бойтесь! Давайте, давайте. Вылезайте!
Чумазые головы зашевелились и вскоре на свет вылезли двое: девчонка, лет шести, и крохотный мальчуган возрастом до трёх лет.
Сверху спустился Фёдор. Он увидел детей и что-то воскликнул. Ребята узнали охотника и бросились к нему, что-то причитая и всхлипывая на ходу.
Я не стал смущать Выжлятникова своим присутствием, давая выход его чувствам и направился во двор. Возле тела Пискли стоял Рогоша и мне стало ясно, что в порыве разыгравшихся эмоций, парень готов его убить.
Осуждать его было бы неверно, но мне сейчас была важна любая информация.
— Подожди! — я едва успел остановить занесённое копье Рогоши.
Попытавшись привести бандита в чувство, я стал трусить его за грудки. Тот застонал и открыл глаза.
— Говори, или клянусь тебе, пожалеешь! — прошипел я.
— Не надо… я скажу…
— Сколько вас? Куда ехали? Где остальные?
— Они нашли… нашли в лесу…
— Кого нашли?
— Меня.
— Кто нашел?
— Наши ребята. Они сопровождали каких-то людей на Западный тракт. Те не из банды…
— Так ты всё же в той банде!
— Нет… я же говорил, что кое-кто из наших перешёл к ним… не я…
— Тогда, что ты тут делаешь? — я наклонился и снова с силой схватил его за грудки.
— Им приказали выяснить что да кто. А они предложили расквитаться за друзей… Мы не знали, что вас тут нет, но было поздно…
— Поздно? Вы вырезали почти всех местных жителей! И кого? Женщин да детей? Отомстили? Это ты, гнида, хотел расквитаться?
— Я не хотел… им приказали… а они предложили…
По лицу Пискли потекли крупные слёзы.
— Сволочь! — выдавил я и встал.
— Не надо, — заныл бандит, схватив меня за ногу.
Клянусь, внутри даже ничего не вздрогнуло. Один раз я его уже пожалел, и вот результат.
Я буквально на секунду отвел взгляд в сторону, как услышал глухой удар. Рогоша вогнал копьё до самого древка.
— Сгиняшь нигазово симя! —
Я сплюнул на землю и пошёл вокруг дома, решив осмотреться: может удалось бы найти ещё кого-то в живых.
Оглядывая тела, я всё искал Горяну, питая себя надеждой, что она скрылась от бандитов. И пока ни в одном из убитых я её не узнавал.
Чуть погодя мы все снова сошлись у дома старосты.
— Здесь не все, — проговорил Фёдор. — Наверное, им удалось убежать в лес.
Я кивнул головой, соглашаясь с Выжлятниковым. Рогоша сообщил, что не нашёл своего брата Локу и сестру Ирену.
— Следов не видно? — спросил я у Фёдора.
— Да откуда тут! Затоптали всё!
— Что за детишки? Чьи?
— Это Мала и Ушко — племянники старосты. Девочка говорит, что как бандиты напали на хутор, тётка их в чулане схоронила и велела не вылезать, пока всё не стихнет. А Мала слышала, как в доме хозяйничают. Тетка громко что-то кричала, потом собака залаяла. Она братика дровами засыпала и приспала, чтоб не всплакнул случайно.
— Не могу понять, отчего они напали? В чём смысл? Банальная месть? Запугивание местных, чтобы не помогали? — спросил я, зная, что никто сейчас не ответит.
— Нигазово симя! — прорычал Рогоша. — Нежалиша никага.
— Мне думается, что основной отряд ушёл дальше на запад, — сказал Выжлятников. — А этих, — тут охотник кивнул на мертвого Писклю, — отправили сюда. Иначе сейчас тут хозяйничали волки.
Мы переглянулись с ним.
— Надо искать остальных, — сказал я. — Пусть Рогоша остаётся здесь, а мы с тобой отправляемся на поиски.
— Согласен.
Черный от горя Рогоша на наше предложение лишь молча кивнул. В его глазах читалась такая боль, что на секунду я усомнился в верности нашего с Выжлятниковым решения. Вдруг он руки на себя наложит?
Детишки испугано стояли возле своего взрослого двоюродного брата и испугано таращились по сторонам.
— Послушай меня, парень, — сказал вдруг охотник. — Теперь ты глава семьи. Я надеюсь, что ты понимаешь это. Вот у этих двух маленьких «мышек» сейчас никого нет, кроме тебя. Ты — крепость, и если она падёт, то все, кто хоронится за её стенами, просто пропадут. Будь сильным.
Рогоша поднял на нас глаза. Шрамы на его лице стали багровыми, и от этого казались ещё больше.
Не знаю, чтобы я ощущал на его месте. Даже не хочу представлять.
Рогоша хмуро смотрел нам вслед. По его лицу прочиталась огромная усталость. И немой вопрос: «Почему?»
За что? Неужто богам это нужно? Какая им от того выгода? Нельзя ли просто жить? И жить самой простой жизнью. Собирать мёд, сеять хлеб, охотиться…
Рогоша закрыл глаза и опустил голову: ведь ничего уже этого не будет. Мир для него сейчас изменился. Треснул, будто кувшин, и из образовавшихся расколов, вытекает старый мир, со всеми его радостями и печалями. И скоро на дне останется лишь грязный осадок.