Железом по белому
Шрифт:
— Томас, ты же понимаешь, что с нами надо дружить? — а вот этот голос, вернее, его хозяин, конечно, был явным шнееландцем.
— Я сюда приехал не дружить, а работать. Мне надо кормить семью, а ваши игры…
— Томас, мы не играем. Мы же ради тебя…
— Видел я уже, чем заканчивается это «ради меня». Нет.
— Ты смелый парень, Томас. Нам бы такие пригодились. Но нет — значит, нет. Мы все здесь мужчины и привыкли к прямым речам. Мы — за всех рабочих, даже за тех, кто нас не поддерживает. Руку, друг.
Грюнвальдец по имени Томас, видимо, поколебался, но потом решительно произнес:
— Вот вам моя рука. Вы все же…
Он внезапно
— Держи. Осторожно…
— Куда его?
Спокойный деловитый разговор. Ни грана эмоций, как будто в футе от Ксавье только что не был убит человек, отказавшийся подчиниться мятежникам.
— В колеса, куда ж еще.
Ксавье понял, о каких колесах идет речь. Шестерни огромной паровой машины, Ухты-Ухты. Человек, которого они затянули в себя, мгновенно превращался в окровавленный мешок из мяса и осколков костей. Кто там определит, был ли он жив ДО того, как попал «в колеса»…
Интересно, хоть кто-то из тех, кого доставали из стальных объятий Ухты-Ухты, был жив до встречи с ней?
— Потащили. Сегодня нужно кому-то сдаваться идти. Кто пойдет, решили?
— Еще нет, но найдем. Младшему же надо показывать свою работу…
Ксавье замер.
Он неожиданно понял, что кратчайший путь до Ухты-Ухты проходит прямо через ту самую щель, в которой стоит, замерев, один неосторожный мальчишка.
Юноша медленно протянул руку, положив ее на рукоять ножа, спрятанного за поясом. Удивительно, чего только нельзя раздобыть там, где есть металл, станки, инструменты и руки тех, кто умеет работать со всем этим. Когда старик-ножевщик спросил, какой нож он хочет, Ксавье чуть было не заказал драккенский нож. И Макграту совсем необязательно было тыкать ему в бок, он и сам сообразил, что брумосскому морскому пехотинцу Найджелу неоткуда знать о том, что за ножи носят в Драккене. Поэтому сейчас за поясом примостился короткий морской нож.
Пальцы юноши тихо сжали рукоять…
На плечо Ксавье легла рука.
Глава 42
7
Малыш Крис скосил глаза, осторожно разглядывая острие ножа, замершее в полудюйме от его лица.
— Мне страшно, — сказал он.
— Будешь подкрадываться ко мне со спины, — проворчал Ксавье, убирая нож и прислушиваясь, — Не успеешь испугаться.
Из-за забора послышался удаляющийся шорох, как будто кто-то тащил тело зарезанного иммигранта из Грюнвальда. Видимо, «музыканты» решили, что кратчайший путь не всегда самый лучший. Галерей в небе в этом месте не было, но с других точек кто-то мог увидеть процесс переноски и заинтересоваться, что это за мешки таскают тут туда-сюда. А волочить два тела очень неудобно.
— Малыш, ты вообще зачем за мной следишь?
— Я не слежу! — Крис обиженно надул губы, — Макграт послал за тобой, чтобы сказать, что мы переезжаем.
— Нас выгнали из общежития?
— Нет, в общежитии мы остаемся. Мы по работе переезжаем, теперь будем готовить не для рабочих.
— А для кого? Для девочек-школьниц?
Неловким сарказмом Ксавье пытался заглушить внезапный испуг и остановить отчаянно колотящееся сердце. Нет, испугался он не за себя, в конце концов, ему уже приходилось бывать в переделках, в которых шансы выжить были немногим больше, чем шансы выиграть у профессионального шулера.
Он испугался
— Терпеть не могу девчонок, — буркнул Малыш, — Они мерзкие, противные и пищат.
— Ты их с мышами перепутал, — усмехнулся Ксавье краем рта.
— Мыши как раз гораздо приятнее. Они гладенькие, их приятно трогать…
— Девочек тоже приятно трогать.
Малыша так передернуло, что юноша покосился на него с некоторым подозрением.
Неужели Крис из тех, чьи наклонности осуждаемы богом и людьми? Он иногда странно себя ведет, по-девичьи застенчив, даже во время общей помывки при приеме на работу не стал снимать белье, не по-мужски смазлив, и сейчас Ксавье уже начало казаться, что он пару раз ловил на себе заинтересованные взгляды Малыша… Хотя нет, ведь когда Крис рассказывал о попытке насилия со стороны их бывшего командира полка, в его голосе явственно чувствовалось отвращение. Да и насчет девчонок он привирает: Ксавье замечал мальчишку в компании ткачих, с которыми общался без всякого принуждения… погоди-ка… Да ведь у него есть подружка среди ткачих! Такая же застенчивая тихоня, серая мышка в застиранном платье. Два девственника нашли друг друга…
А, вот оно в чем дело: Крис не испытывает тяги к своему полу, и не чурается пола противоположного. Просто, как любой застенчивый и неопытный юнец, он боится чересчур бойких девиц. А здешние школьницы, дочки рабочих и крестьян, действительно, те еще холеры.
— Так кого мы будем кормить-то?
— Солдат.
— Каких еще солдат?
Вопрос был закономерен: в Штальштадте было много солдат. От охранявших склады до сопровождавших поезда.
— Солдат семнадцатой роты.
Семнадцатая рота? Что-то он слышал про нее, что-то пронесшееся мимо и пойманное краешком уха… Нет, не вспомнить.
— Почему именно мы?
— Макграт сказал, это распоряжение младшего.
Ксавье резко остановился:
— Кого??
— Младшего сотника, помощника господина Коля. Он посчитал нас самыми лучшими поварами и убедил господина Коля, что именно мы должны кормить солдат охраны.
Ксавье испытал острое желание разбежаться и удариться об угол склада. Может быть, тогда мысли в голове встанут на место и она заработает как надо.
Его «двойник» выслеживает и ловит смутьянов, чем зарабатывает доверие у сотника Коля. А на самом деле среди бунтовщиков он известен по прозвищу Младший и они сами, САМИ выдают ему людей, чтобы тот показал умелую работу и втерся в доверие. Потому что «двойник» — никакой не шпион.
Он — агент бунтовщиков.
И тут Ксавье вспомнил, что такое семнадцатая рота.
— Найджел, может пойдем, а? Ты опять меня пугаешь, стоишь, как столб, и что-то шепчешь…
Голубые глаза Малыша нешуточно наливались слезами.
— Пойдем, Крис, все хорошо, — Ксавье погладил шрам на своем лице, — Я просто кое-что вспомнил, кое-что нехорошее…
Например, то, что семнадцатая рота охраняла склады, на которых хранилось оружие.
Последнее время, по рассказам старожилов, многие мастерские и фабрики Стального города переключались на производство оружия: револьверов, винтовок, пушечных стволов… Хозяева города-завода излишним доверием к людям не страдали, за каждым этапом производства следили, готовое оружие хранилось в пакгаузах в восточной части. Недолго, их быстро вывозили в горы Шварцвальда, видимо, для хранения в более защищенных и менее людных местах, но, тем не менее, запас оружия, одновременно находящегося в Штальштадте был велик. Поэтому охранялся усиленно.