Жёлтая кирпичная дорога. Чёрная чайка
Шрифт:
– Виночерпием сегодня буду я! – поставил он всех перед фактом, выкручивая штопором пробку из бутылки красного вина. Дяди Миша промолчал, нам с Гошей было равнобедренно – мы навалились на картошку с тушёнкой.
Пересказывать короткий обмен мнениями во время завтрака не буду. Все находились под впечатлением стресса пережитого ночью. Вино, под хорошую закуску, быстро сняло напряжение. Перекусив – вышли на палубу. Поделились впечатлениями о шторме, демократично дёрнули спички, (кому стоять вахту), и расположились отдыхать.
Нам с Игорем повезло: короткие, выдернули два «Г» – Георгий и Геральд, но за пару банок пива, предложили нам поменяться. Довольные, и почти счастливые, мы тут же смылись на бак*. Туда же вытащили картошку. Её надо было чистить к обеду.
– Так жить можно! – Гоша потянулся и сыто икнул. Мы спрятались от солнца и глаз команды за приспущенным триселем.
– Ну, что! Поднимем наши железные бокалы за приход!
– Интересно, куда?
– Ты что! Это же «Терра Инкогнито!»* «Остров Сокровищ!»* «Земля Санникова!»* – зашептал я таинственно. Гоша хмыкнул. Мы сделали «чин – чин»* банками с пивом, выпили, закурили и, с не детским любопытством, буквально впились тревожными взглядами в заросший буйной растительностью остров.
6
Дневник
«…Это оказался остров с кладами Флинта. В прошлый раз мы решили не брать с собой оставшихся в живых разбойников – присоединившихся к Сильверу. Один из них стрелял в нас и чуть не попал в «одноногого». А жаль! Тогда бы не было сегодняшних проблем! Возможно, эти бедняги ходят сейчас где – нибудь недалеко и могут встретить нас так, как и провожали – выстрелами из мушкетов. **Мы оставили им большой запас пороха и пуль, груду солёной козлятины, немного лекарства и других необходимых вещей; инструменты, одежду, запасной парус, несколько ярдов верёвок и, по особому желанию доктора, изрядную порцию табака.**
Если бы у них будет желание покинуть остров, они построят плот и отправятся искать спасения в открытом море. Или же, по примеру Робинзона, о котором я читал у Дефо, обзаведутся хозяйством и будут надеяться, что их спасёт проходивший корабль. За бунт негодяев ждала виселица. А так – появлялся шанс спасти свои шкуры и время, чтобы стать честными людьми за пределами Англии.
Поужинав, все кроме вахтенных, отправились отдыхать. Боцман и матросы приводили в порядок «Испаньолу». Мне нужно было идти на камбуз, но, сославшись на плохое самочувствие, я попросил китайца меня отпустить. Забравшись в ялик – размышлял о «вратах ада». Лёгкая волна, покачивала шхуну. Не заметно я уснул. **Мне снились родные места и наш «Адмирал Бен Боу». Огромные волны одна за другой с грохотом взвивались вверх, в брызгах и пене. Между утёсами бесновались и ревели буруны. На плоских, как столы, скалах ползали какие – то громадные скользкие чудовища невероятных размеров. Изредка они с шумом прыгали в воду и ныряли. Они лаяли, и оглушительное эхо утёсов вторило их лаю**.
Стоящее в зените солнце и жара разбудили меня. Я взглянул на остров и обомлел! К берегу подходила шлюпка с доктором Ливси, сквайром и тремя матросами.
«Проспал!.. Первый выход на берег»! – похолодело у меня в груди. Выскочив из ялика, я с досады дал хорошего пинка ничем не повинной лодке, и, опустив голову, побрёл на камбуз.
7
Допив пиво, разделавшись с картошкой и овощами, разыграли на пальцах: кому стоять вахту, – кому горбатиться на камбузе. Не повезло Гоше. Поворчав о "вечной непрухе", он щелчком отправил недокуренную сигарету в сторону острова и поплёлся готовить обед. Положив под голову спас-жилет, я расположился в кокпите*. Утренний бриз касался убранных парусов, они вздрагивали, оживали на мгновенье, и снова безвольно затихали, обессилев после жуткой ночи. Мелкая рябь, словно морщинки на ясном лбу ребёнка, иногда пробегала по шлифованному изумруду бухты. Стайки рыбок цирковыми клоунами разыгрывали чарующую пантомиму на жёлтой арене – дне бухты. Кончиками тёплых пальцев солнце бережно ощупывало моё лицо, и я блаженно щурился, любуясь неповторимым зрелищем раннего морского утра.
Вот где нужно снимать кино! Греясь в тёплых объятиях тропического утра и наблюдая за рыбками, я задремал. Кошмар набросился, как бандит из подворотни. В нём было всё, что ежедневно заливает в нас реклама, телевидение и кинематограф.
«Джек Воробей» подошёл ко мне своей неповторимой, вихляющей походкой и поинтересовался: «Что мы здесь ищем?» С криком «Банзай», прыгал по вантам «Морской леди» Джеки Чан. Чёрные, как уголь, сомалийские пираты брали шхуну на абордаж, стреляли нам поверх голов из «калашей»,* требуя холодного пива и креветок. Наркодиллеры со словами: «Do you like narcotic»? – хватали за руки, сладострастно откусывали кривыми зубами батончики «Bounti», обещая быстрый кайф и вечное наслаждение! Уехавшие работать официантками, а ставшие проститутками в борделях, наши дуры – девки, плакали, умоляя отвезти их домой, в родное село, к маме, курам и корове Машке. Из лилового мазута моря беззвучно выныривала чёрная субмарина с огромной красной звездой на рубке…
– Не спи – замёрзнешь! – вернул меня в реальный мир толчок в плечо. Рядом сидел Игорь.
– Что случилось? – я огляделся.
– Ничего! Дай немного покемарить.* Обед готов. Уступив место, я заглянул в каюту. Все спали. Налив большую кружку кофе, я взял бинокль, и, совмещая приятное с полезным, стал изучать загадочный берег.
– Ну, что там интересного? Я вздрогнул от неожиданности! За спиной стоял Геральд.
– Ничего не видно! Джунгли. Пока там не побродим – ничего не узнаем!
– Это, точно! – Гера, взял бинокль, и, как бы между прочим, добавил, – ты идёшь с нами на разведку.
– За это вам, Геральд Петрович, отдельное морское гранд спасибо с большой буквы «С».
– Не за что, – буркнул Геральд, не отрываясь от бинокля.
– Отстоишь за меня «Собачью вахту».
– Какой вы меркантильный, Геральд. Петрович! – сразу остыл я.
– Не получите вы спасибо с большой буквы «С» – только с маленькой!
– Ничего, переживу! – злорадно улыбнулся Гера.
– Накрывайте «поляну»,* после обеда отправляемся на Терру Инкогниту.
На разведку снарядили Георгия, Геральда и меня. «Тузик»* быстро доставил нас берег. Мы разделились, договорившись встретиться на этом месте максимум через три часа.
«Если место встречи изменить нельзя, буду здесь, как штык перед водой, или травой, или…», – начал ёрничать я, но Гера, молча, показал мне направление и сделал ручкой.* Отвесив ему мушкетёрский реверанс и, напевая: "Где скорый поезд не пройдёт! И где ракета не промчится! Моряк всегда вино (есть много вариантов чего) найдёт, чтобы с утра опохмелится!" – я бодро двинул вдоль берега. Оглянувшись, увидел, что Геральд грозит мне кулаком и прикладывает палец ко рту! Показав, что зашил рот, сориентировался по наручному компасу на стоянку нашей «Леди», взял азимут на мыс соседней бухты и минуту постоял, глубоко вдыхая хмельной воздух тропиков.
– Мы на север не пойдём! – негромко пробормотал я, переиначив фразу из советского мультика «Маугли».
– Мы пойдём другим путём! Мы пойдём на юго – запад к трём холмам – богатырям! Вид этой троицы навёл на мысль об Илье Муромце со товарищи, и о нас, – двух «Г» и моей персоне.
– Рембо и «чужие!»* – вслух прокомментировал я приключение, достал нож и яростно вломился в заросли.
Через «ботанический сад» идти пришлось долго и трудно. Всё вокруг было не похоже на леса средней полосы России. Ядовитая сочность окружающего режет глаза. Тут и там странные, неземного вида цветы пытаются вырваться из смертельных объятий жгуче зелёной травы. На полянах, девицами у трассы, торчат зонтичные пальмы. Скрюченные стволы деревьев обвиты жуткими анакондами – лианами. Могучие ветви и огромные кроны сосен, изнывая от тяжести, держат на зелёных плечах ярко – синее небо. Невероятных размеров папоротники – римскими легионами преграждают дорогу. Многоголосым, восточным базаром гудят полчища невидимых птиц! И запах! Невероятный, дурманящий запах!!! Густой, киселеобразный воздух приходиться глотать маленькими порциями, процеживая его через плотно сжатые зубы.