Желтый свитер Пикассо

Брикер Мария

– Какая потрясающая идея! – похвалил доктора Варламов и шумно высморкался в третий раз.

– Я тоже так считаю, – самодовольно сказал Герман Петрович и отвернулся к окну.

– А поговорить мы с Климом Щедриным можем? – спросила Елена Петровна.

– Поговорить можете, но не советую, – равнодушно сказал доктор, по-прежнему глядя в окно.

– Почему? – хором спросили Варламов и Елена Петровна. Доктор обернулся.

– Впрочем, а почему, собственно, нет? – передумал он. – Я дам распоряжение санитарам, чтобы приняли меры.

– Не нужно никаких мер, – забеспокоилась Зотова, – мы же не художники из общества! Думаю, к нам Клим Щедрин будет благосклонен. Только нам нужно

с ним поговорить без свидетелей. Это можно устроить?

– Я уступлю вам свой кабинет, все равно на обход иду, – благосклонно согласился доктор и удалился, заперев их на ключ.

* * *

Клим вошел в кабинет, как заключенный, низко опустив голову и спрятав руки за спину. Взлохмаченный, угрюмый, с распухшим носом, расплывшимся по всему лицу, и с фиолетовыми синяками под глазами. Заметив в помещении Варламова, Клим на мгновение оживился, но тут обратил внимание на Зотову и замер.

– Елена Петровна в курсе наших дел. Я рассказал ей все и попросил помочь вытащить тебя отсюда, – объяснил Иван Аркадьевич.

– Неужели? – иронически спросил Клим. – Как вы узнали, что я здесь? Вам эта полоумная француженка сказала? Извините, я, кажется, случайно заложил вас, Варламов. Когда пришел домой, принял ее за Алевтину сначала. После выставки я, знаете ли, немного не в себе был. С лестницы упал. Вернее, мне помогли упасть. На вернисаж случайно забрел художник, у которого я картины покупал. Вы, когда сценарий свой писали, почему-то забыли такую вероятность учесть.

– А кто вас просил договариваться с одной из самых известных галерей? Сняли бы какую-нибудь захудалую, на окраине, ничего бы этого не случилось.

– Ну да, конечно, я, как обычно, во всем виноват! А вы у нас – белый и пушистый, как зайчик-побегайчик! Ладно, забыли. Кредит, как я понимаю, мне не светит. Мишель, вероятно, догадалась обо всем. Не могла не догадаться – она девочка не глупая. Понять одного не могу: каким образом она оказалась в моей квартире? Аля, что ли, решила меня наказать, и они меня вдвоем развели? У меня башка тогда вообще не соображала ничего. Я свое сотрясение мозга принял за амебный энцефалит и за Алевтину сильно переживал. Вы в курсе, что Мишель притащила мою невесту на вернисаж?

– Почему вы решили, что заболели энцефалитом? – переспросила Елена Петровна. – Услышали о смерти Виктора Староверцева и Рутгера Ольсена?

– Откуда вы знаете?! – оторопел Клим.

– Догадалась. Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.

– Просто мы имели счастье пообщаться в Париже с Марией Леви. Эта дура Алевтине под дверь коробку с дохлой крысой подложила. А потом я узнал, что умер любовник Марии, а затем и муж. Вот и решил, что Мария Леви – ходячий разносчик инфекций и нас могла тоже заразить.

– Какая еще крыса? Мне Алевтина ничего не говорила, – испугался Варламов.

– Вы сказали: коробку с крысой положила Мария Леви? – перебила его Зотова. – Вы уверены?

– Что за крыса? – снова вмешался Варламов, но на его реплику никто не обратил внимания.

– Аля сказала, что Мария ее ненавидит, больше некому, потому что со всеми остальными у нее были прекрасные отношения.

Зотова задумалась. «Алевтина была уверена, что дохлую крысу подложила Мария Леви. А почему, собственно, нет? Возможно, так и было, и Мария рассказала о посылке специально, чтобы к ней с вопросами на эту тему не приставали. История бы в любом случае выплыла наружу. Или отвести от себя подозрения в убийстве мужа хотела? Неправильно что-то… Не может посылка иметь отношение к убийству Виктора Староверцева. Амеба передается только через воду при купании в загрязненных водоемах и бассейнах. Староверцев не купался в бассейнах и водоемах. По словам его помощника, он даже бани с девочками не посещал. Сердечко и репутацию берег, а купаться не любил. Но вода с амебами должна же была каким-то образом попасть политику в нос. А что, если Ниглерии добавили в ванную, когда он мылся? Пожалуй, слишком рано я вычеркнула из списка подозреваемых Марию Леви. Может, она с перепугу в обморок свалилась, когда о смерти Ольсена узнала? Испугалась, что ее вычислили? И мотив проклевывается – корысть или личная неприязнь. Пока это неважно. Но зачем в этом случае Мария Леви убила Ольсена? Решила отомстить, потому что датчанин ее бросил? Однако когда звезда прилетела в Париж, то еще не знала, что Ольсена больше не интересует ее персона. Нескладно получается. Тот, кто убил Ольсена, подготовился заранее, все тщательно продумал и ждал удобного случая. Значит, все-таки Грушевский. А если это не Мария, а Грушевский подложил посылку под дверь Алевтины?»…

– А с Грушевским? – спросила Елена Петровна.

– Что?

– Какие отношения были у Алевтины с Грушевским? – повторила вопрос Елена Петровна.

– Это как понимать? – набычился Клим. – Кто такой Грушевский?

– У них были ровные, дружеские отношения, – вмешался Иван Аркадьевич. – Грушевский – наш оператор.

– Ага, понятно. Оператор, значит? И у Алевтины с ним были ровные дружеские отношения? Очень хорошо! Дружеские отношения! С мужчиной. Надо же! – Клима понесло. Зотова с удивлением наблюдала за реакцией жениха Алевтины и теперь была полностью согласна с Варламовым – психически здоровых людей не бывает в принципе: у всех – отклонения. Клим Щедрин не был исключением, потому что патологическую ревность никак нельзя считать нормой. Бедная девочка, как же она с ним живет!

– Грушевский был страстно влюблен в Марию Леви, – попыталась она успокоить несчастного ревнивца. Подействовало: Клим притих. Зотова обрадовалась и расстроилась одновременно. Расстроилась, потому что Щедрин ничего нового ей не сообщил.

– Так откуда вы узнали, что я здесь нахожусь? Алевтина сказала? Я угадал, это они с Мишель меня развели? – спросил Щедрин.

– Нет. За Мишель приглядывал мой человек, он и сообщил мне, что тебя определили в психушку.

– Значит, вы знали, что Мишель направляется в галерею вместе с Алевтиной? И не посчитали нужным поставить меня в известность!

– Да, знал. А сейчас сядь и выслушай меня. По возможности спокойно, потому что, если ты будешь вести себя неадекватно – выйдешь отсюда еще не скоро. Твой доктор уверен, что ты болен, и пока что нам с Еленой Петровной не удалось убедить его в обратном.

– То есть как?!

– Боюсь тебя огорчать, Клим, но тебе придется здесь задержаться на какое-то время. Обещаю, что буду делать все возможное, чтобы вытащить тебя отсюда как можно скорее.

– Присядьте и постарайтесь успокоиться, – мягко сказала Зотова. Но Клим ее не слышал. Он смотрел на Варламова с ужасом.

– Я должен рассказать тебе одну очень неприятную вещь, – продолжил Варламов. – И ты вправе будешь дать мне в глаз, потому что я виноват перед тобой и перед Алевтиной, втянув вас в свои игры. Я прошу лишь об одном: не горячись и все свои эмоции оставь при себе до выписки из больницы. Иначе усугубишь свое положение. А после я буду в полном твоем распоряжении.

– Аля знала обо всем? – ошеломленно спросил Клим и медленно осел на стул.

– Она знала далеко не все, но ее появление на выставке не случайно, – тихо сказал Иван Аркадьевич и рассказал Климу, что требовалось от Алевтины и почему она согласилась участвовать в афере. Клим слушал молча, но по его лицу было видно, что он тихо ненавидит Ивана Аркадьевича.