Жемчужина гарема

Миленина Лидия

«Поздравляю вас!» — подумалось мне. Тоже мне, почетная. Пасти девиц из гарема и готовить их для господина — что может быть почетнее!»

— И вы читаете мои мысли? — спросила я.

— Лишь поверхностные, — ответил Геард. — Память и глубинные размышления женщин милорда читает лишь он сам. Остальным это запрещено. Это было бы подобно тому, как раздеть его женщину. Это карается смертью. Но... — мужчина вновь лукаво сверкнул на меня глазами. — Если вы решите покинуть нас... То есть убежать — я почувствую это. К тому же все женщины окружены особой защитой — мы отслеживаем их ментальный сигнал и ощущаем каждого, кто приближается к флигелю замка, где они живут.

«Какая прелесть! Ну конечно, курятник нужно хорошо охранять, чтобы глупые курицы не разбежались, или чтобы в него не забралась лиса!» — подумалось мне. Видимо, это была поверхностная мысль, потому что Геард усмехнулся.

А еще говорил, что он лишь «слуга»... Один из тюремщиков, даже скорее главный тюремщик — сказать так было бы честнее с его стороны.

— Благодарю за объяснения, мирроу Геард, — я подумала, что если он называет меня привычным ему образом, то почему бы мне не воспользоваться теми словами, к которым привыкла я.

— Миледи, мы пришли, — Геард учтиво поклонился и указал мне на огромную позолоченную дверь. Мгновение — и она открылась передо мной сама. — Проходите, миледи, это ваши покои — лучшие в замке после покоев милорда. Как я понял, — тут Геард заговорщицки понизил голос — милорд планирует, чтобы Жемчужиной стали именно вы. Поэтому велел разместить вас в лучших апартаментах.

Видимо, входить прежде, чем это сделаю я, он не собирался. Поэтому я, не в силах скрыть ехидства, сказала:

— Очень любезно со стороны милорда, — и вошла.

...Красота этого места ослепила меня, несмотря ни на что. Я всегда ценила красивое — природу или созданное руками человека. То, что заставляет душу замереть от восторга.

Конечно, графская дочь, я всегда жила в хороших условиях и изысканной обстановке. Но представшее передо мной было просто невероятным. Я никогда такого не видела, даже на балу в королевском дворце.

Огромный зал — просторный, залитый светом, но при этом уютный. Прекрасные картины и фрески на стенах изображали летящих драконов, горы, море, и были выписаны так, что хотелось плакать, восхищаясь умением мастера. Множество мягчайших пушистых ковров, цветы в кадках, и словно сами по себе — они просто вырастали из пола, как будто им не требовалась земля. В дальнем конце большая кровать с легчайшим балдахином, еще несколько расшитых золотом матрасов для лежания, тут и там кресла... А в центре зала — фонтан и бассейн, в котором явно можно освежиться, не выходя из апартаментов.

Но что самое главное — дальней стены не было, только три огромные арки, через которые открывался вид на прекрасный сад с цветущими деревьями. А если присмотреться, было видно, как солнечные блики играют на струях водопада в саду.

Я скрыла восхищенный вздох и обратилась к Геарду:

— Это сад, в котором гуляют женщины Рора? — специально нахально называла правителя по имени, вернее, даже сокращенным именем.

— Нет, миледи, — улыбнулся Геард. — Этот сад — ваш личный. Жемчужины... живут отдельно от остальных. Располагайтесь... Сейчас я отдам распоряжение, чтобы пришли ваши служанки, — видимо, распоряжение он дал мысленно, потому что буквально на пару мгновений его взгляд стал отсутствующим.

Вот сейчас треснуть его по голове чем-нибудь тяжелым, подумалось мне, и попробовать убежать отсюда. Только куда? Да и слова о том, что за девушками хорошо следят, явно были не пустым звуком. К тому же мне не хотелось причинять зла Геарду. Он не вызывал у меня антипатии. Просто дракон... который делает свое дело и живет согласно обычаям их страны. Тюремщик — но тюремщик хороший и честный. Или мне так показалось.

— Но потребуется время... немного времени, — как-то даже озабочено ответил Геард. — Мы не ждали вашего прибытия, поэтому не все готово. Пока что вы можете воспользоваться моими услугами...

«Ну что ж! Так я и поступлю!» — подумалось мне.

Я словно ненароком провела по мягчайшей обшивке ближайшего дивана, постояла, осматриваясь. Потом присела на него.

— Тогда, мирроу Геард, окажите мне услугу... Я не знаю ваших обычаев, и Pop не все мне объяснил, — я встретилась с драконом глазами и поняла, что он примерно осознает, в какой ситуации я нахожусь. — Расскажите мне, кто такие Жемчужины. И что ждет меня вечером...

При мысли о вечере по спине пробежал холодок. Вот когда будет главная битва. Потому что я не собиралась сдаться Ролару. Он мог получить меня женой, и раньше меня охватывал жар и сладкое предвкушение, когда я думала о нашей первой ночи. Теперь же... Как бы там ни было, а я не собираюсь быть одной из наложниц в его гареме.

Мелькнула мысль о самоубийстве. Но я тут же тряхнула головой.

Нет. Умирать не буду.

Хотя бы ему назло.

Да и глупо это.

— И присаживайтесь, Геард, — ослепительно улыбнулась я, указав на кресло возле дивана. Словно он не мог сесть без моего разрешения. Он назвал себя моим слугой, пусть только формально? Что ж, тогда я и буду вести себя с ним, как настоящая «миледи», или как это у них тут называется!

В глазах дракона сверкнуло восхищение, и он опустился в кресло, молча и внимательно разглядывая меня.

— Милорд сделал верный вывод, вы истинная Жемчужина! — сказал он наконец.

— Благодарю вас. Итак... вы окажете мне эту услугу? Как я могу стать Жемчужиной, даже не зная, о чем идет речь? — я снова улыбнулась и непринужденным жестом поправила волосы, рассыпавшиеся по плечам. По моему опыту, мало кого из мужчин оставлял равнодушным этот жест, притягивающий внимание к волосам. Вдруг Геард станет мне союзником? И чтобы добиться этого, недурно немного привлечь внимание к своим сильным внешним данным.

Но распорядитель гарема, судя по всему, слишком привык к женским прелестям. Его взгляд остался совершенно ровным.

— Думаю, это возможно, — произнес он. — У меня не было распоряжений от милорда скрывать от вас уклад нашей жизни и роль Жемчужин. Напротив, мне показалось, что он хотел, чтобы я ввел вас в курс дел, миледи.

— Слушаю вас, — с полуулыбкой ответила я, словно милостиво давала возможность высказаться своему подчиненному. А сердце тревожно забилось... Какую горькую правду узнаю я сейчас?