Жемчужина гарема

Миленина Лидия

— А если я откажусь? — все же спросила я, когда Геард остановился возле большой золоченой двери.

Распорядитель внимательно посмотрел на меня сверху вниз, видимо, все драконы были такими высокими, не один лишь Ролар.

— Миледи Аленор, — почтительно произнес он вполголоса. — Я не рекомендовал бы вам ссориться с милордом. Сейчас вы главная претендентка. Но у него горячий нрав, который может заставить его...

— Что? Казнить меня? — рассмеялась я.

— Не думаю, что дойдет до этого... — задумчиво сказал дракон. — Но делать очень холодные и жесткие вещи... Не ссорьтесь с ним, это в ваших интересах. Сегодня первый вечер отбора Жемчужины, и он захотел видеть вас. Это огромная честь!

— Да плевать я хотела, что это почетно! — не сдержалась я.

Натянутые до предела нервы требовали разрядки. И, к сожалению, сейчас могло достаться Геарду, который сам по себе ни в чем не виноват.

И тут же пожалела о вспышке — ссориться с распорядителем не стоит. Но извиниться не успела. Дверь открылась перед нами.

— Заходи, Аленор, — раздался знакомый голос. И в дверном проеме я увидела Ролара. Он стоял в центре зала с белыми колоннами и шикарной мебелью.

Геард не дотронулся до меня, но под его взглядом словно поток воздуха подтолкнул меня к проходу.

— Идите, миледи. И учитывайте все же мои советы. Я хочу вам помочь, — тихо сказал он.

«А может, и правда хочет», — пронеслось у меня в голове.

Ноги сами собой сделали шаг в логово дракона.

Моего дракона... Впрочем, вдруг это действительно в прошлом.

Я вошла и дверь закрылась у меня за спиной.

— Проходи, — не расцепляя рук, произнес Ролар, пристально глядя на меня.

И янтарное море его глаз не было холодным, но оно было... относительно спокойным. Лишь легкие барашки бежали по нему под невесомыми порывами ветра. Но это был не тот пенный, радостный, страстный шторм, что я видела в его глазах прежде.

И я поняла, что объятий любви не будет. Что он не прижмет меня к себе, утешая, объясняя, обещая больше так не делать... Не развеет мои обиды и сомнения.

Он просто стоял, как истукан, смотрел на меня.

— Подойди, — более жестким и властным тоном приказал он.

Хотела я или нет, ноги сами понесли меня к нему.

Мне все еще хотелось кинуться ему на шею. Может быть, ощутив мою любовь, он растает?! Может, стена, вставшая между нами, рухнет?!

Но я не могла, потому что уже не верила, что сказка вернется.

В его фигуре, в его лице, в его взгляде не было любви. И несмотря на всю свою неопытность, я ощущала это.

Остановилась в трех шагах от него.

— Зачем ты хотел меня видеть? — как можно тверже произнесла я, глядя ему в глаза. Это оказалось не так сложно. Ведь когда ощущаешь себя правым, оскорбленным несправедливо, то появляется уверенность в себе. С такой осанкой и таким взглядом можно пойти на казнь, зная, что тебя осудили несправедливо. И сохранить ее до тех пор, пока палач не заставит положить голову на плаху...

— Ну казнить я тебя точно не собираюсь, — с усмешкой ответил Ролар. — Об этом можешь не волноваться. Я знаю, что Геард тебе все объяснил. Я твердо намерен сделать Жемчужиной тебя. Чего бы мне это ни стоило. Поэтому... ты будешь проводить со мной каждый вечер.

— Зачем тебе это? — спросила я.

— Потому что лишь ты меня привлекаешь, и лишь ты заслуживаешь стать моей Жемчужиной. И еще по некоторым личным причинам, — спокойно, четко и без всякого горячего чувства ответил Ролар.

Я поежилась от этого спокойствия. Моя буря, мои чувства, мои надежды разбивались об него. И хотелось сдаться... Разрыдаться здесь и сейчас. Упасть, как срубленный стебель, и рыдать на полу. От того, что я бессильна изменить эту невозможную ситуацию. От того, что он сломал меня — сорвал красивый лесной цветок, свободный и сильный, лишил привычной опоры и сломал.

Я закусила губу и сдержалась.

Нет, теперь я никогда не доверю тебе, Pop, свои чувства. Читай мои мысли, знай мое сердце — ты можешь это своей ментальной силой. Но я не покажу тебе ничего.

А он действительно их прочитал, потому что сказал:

— Тебе не стоит отчаиваться. Мое решение принесет благо нам обоим. И моему государству.

«Интересно, как государству-то?» — подумалось мне. Но вслух я спросила:

— Ответь мне, Pop. Я хочу знать. Почему все так изменилось? Ты обманывал меня тогда?

— Я никогда не обманывал тебя, Аленор, — со странной улыбкой ответил дракон.

— И мое решение не менялось.

Час от часу не легче. Ничего не понимаю! Когда он врет, когда говорит правду... Вернее, когда он врал — тогда или сейчас... Прав был герцог! Нельзя верить дракону.

А Ролар усмехнулся и добавил:

— И перестань называть меня так. Милорд — самое лучше обращение.

— Не дождешься, — с усмешкой ответила я, глядя ему в глаза. Нашла в себе силы!

— Или ты хочешь так: «чего пожелаете, о величайший милорд Ролар»!? — произнесла я издевательским тоном, ехидно скривив губы.

Ролар вздрогнул.

— Еще раз так сделаешь, и я не ручаюсь за последствия! — сверкнул глазами, сделал шаг ко мне, схватил меня за талию и резко притянул к себе. Я уперлась руками ему в грудь — инстинктивно, хоть прекрасно понимала, что из этих объятий мне никуда не деться.

Одной рукой он взял меня за затылок и развернул голову так, чтобы смотреть мне в глаза. Вот теперь в них было и пылание, и даже страсть... Может быть, гнева больше, чем страсти, но янтарное море горело.

И мне стало страшно.

Пожалуй, если он сейчас возьмет меня хотя бы просто из желания проучить, то это будет еще хуже, чем стать Жемчужиной.

— Слушай меня, девочка, — сказал он, четко проговаривая слова, жестко и холодно. — Думаешь, ты оказалась здесь и можешь пренебрегать субординацией, нашими обычаями? Что ж... — он неожиданно отпустил меня, словно отшвырнул, и я сделала два шага назад. Почти оступилась, но смогла сохранить равновесие. Лишь тяжело дышала. — Можешь попробовать. Может быть... — янтарное море погасло, снова стало спокойным. — Может быть, мне это даже понравится. Но не смей заигрываться.