Жемчужина Лабуана (сборник)

Сальгари Эмилио

Влияние морского воздуха начинало чувствоваться. Легкий бриз, довольно свежий и пропитанный солью, тянул с юга, указывая на близость огромных лагун, которые тянутся между берегом континента и множеством островков, образующих Сундарбан.

– Через пару часов, а то и раньше мы выйдем к берегу моря, – сказал Тремал Найк.

– Но мы не подумали об одной вещи, – неожиданно вспомнил Янес. – Если судно ждет нас в бухте Райматла, как мы доберемся до него, не имея шлюпки?

– Нет ли там рыбачьих поселков на берегу? –

спросил Сандокан.

– Когда-то были, – отвечал Тремал Найк. – Но туги уничтожили их обитателей. Там нет ничего, кроме маленькой английской станции Порт-Каннинг, однако она слишком далеко и мы потеряем драгоценное время.

– Ба! Построим плот, – решил Сандокан. – Бамбук прекрасно для этого подходит.

– А слон? – спросил Янес.

– Погонщик отведет его туда, где у нас назначено свидание с твоими малайцами, – сказал Тремал Найк. – Если потом… Но что это?..

Громкий вой, донесшийся из джунглей, внезапно прервал его речь.

– Крик шакала? – спросил Сандокан.

– Хорошо сымитированный, – ответил Тремал Найк, который резко поднялся, не закончив предыдущую фразу.

– Ты думаешь, это не настоящий шакал?

– А что скажет погонщик?

– Что кто-то пытался подражать пожирателю падали, – ответил тот с беспокойством в голосе.

– Ты ничего не видишь?

– Нет, господин.

– Неужели за нами следят? – спросил француз.

– Молчите, – приказал Тремал Найк.

Резкий металлический звук раздался в густых зарослях колючего бамбука, сопровождаемый какими-то модуляциями.

– Опять рамсинга! – воскликнул Тремал Найк.

– И музыкант, должно быть, не дальше, чем в трехстах шагах, – добавил Янес, хватая карабин и щелкая курком. – Я же говорю, что место самое подходящее для засады.

– Что они, дьяволы или духи, эти туги! – воскликнул Сандокан.

– Или птицы? – сказал де Люссак. – Надо иметь крылья, чтобы так неотступно все время следовать за нами.

– Слушайте! – воскликнул Тремал Найк. – Вот и ответ!

Другая рамсинга ответила, и довольно далеко. Она прозвучала три раза в разных тонах, потом все смолкло.

Четверо охотников в живейшем волнении вскочили с карабинами в руках, внимательно вглядываясь в высокий бамбук джунглей. Однако он был такой густой, а темнота такая глубокая, что невозможно было различить человека, спрятавшегося даже вблизи.

– Неужели все-таки они готовят засаду? – спросил Сандокан, прерывая молчание. – А если мы остановим слона и дадим им бой? Что ты на это скажешь, Янес?

Португалец готов был ответить, когда несколько ярких молний сверкнули среди бамбука, сопровождаемые грохотом выстрелов.

Слон резко остановился, при этом так тряхнув паланкин, что люди, которые в нем сидели, едва не вылетели. Потом он припал на задние ноги и страшно затрубил.

– Слон ранен! – послышался крик погонщика.

Сандокан, Янес и их товарищи выстрелили

наугад туда, где сверкнули молнии. Им показалось, что они слышат крик, но убедиться в этом времени не было: слон отчаянно бросился вперед, наполняя джунгли оглушительным ревом.

– Господин! – закричал погонщик со слезами на глазах. – Слон ранен! Слышите, как он жалуется?

– Пусть бежит до последнего вздоха, – холодно ответил Сандокан.

– Вы потеряете удачу, господин!

Тигр Малайзии пожал плечами, не отвечая.

Исполин, который, должно быть, получил не одну пулю, обезумев от боли, продолжал бежать со скоростью скаковой лошади, все валя и сокрушая на своем пути. Он беспрерывно трубил и так тряс паланкин, что четверым друзьям приходилось крепко держаться за борта и канаты, чтобы не вывалиться наружу.

Этот безумный бег продолжался минут двадцать, потом слон остановился. Он стоял на берегу лагуны, но был уже при смерти, на что указывала дрожь, сотрясавшая его тело, и трубные звуки, которые быстро слабели, переходя в тяжкий хрип. Слон умирал, но его миссия была выполнена. Охотники находились на краю джунглей, и болотистый Сундарбан расстилался перед ними по ту сторону лагуны.

– Спускайтесь! – закричал погонщик. – Слон вот-вот упадет!

Охотники быстро сбросили веревочную лестницу, схватили свое оружие и поспешно спустились, в то время как погонщик соскользнул по правому боку гиганта.

Едва они отошли на несколько шагов, как бедный слон тяжело упал головой вперед, подогнув ноги, и замер неподвижно. Он был мертв.

– Вот еще пятьдесят тысяч убытку, – сказал Янес. – Ну что ж, туги нам заплатят и за эту смерть!

Глава XX

Башня Баррекпорре

Слон упал в двадцати шагах от берега. Почва здесь была такая топкая и вязкая, что за несколько минут половину его огромного туловища засосало. Вода сочилась со всех сторон, как будто джунгли росли здесь на губке. Повсюду были видны водяные растения и мангры необыкновенной величины. Невыносимая вонь, словно на свалке с падалью, заставляла Янеса и француза затыкать нос.

– Ну и местечко! – воскликнул Янес, который подошел к манграм, в то время как погонщик и Тремал Найк освобождали паланкин от поклажи, пока его не засосала грязь. – Видели ли вы что-нибудь более роскошное?

– Это и есть наш Сундарбан, – пожал плечами француз.

– Здесь нельзя даже устроить лагерь. Ноги вязнут повсюду – здесь нет и пяди твердой земли. И откуда этот ужасный смрад?

– Посмотрите вперед, господин Янес: вы видите марабу, которые дремлют на поверхности воды и ходят по ней?

– Да, и я просто недоумеваю, каким образом эти противные пожиратели падали держатся на поверхности на прямых ногах.

– Знаете, на что они опираются?

– Должно быть, на листья лотоса.