Жемчужница
Шрифт:
Или так он думал.
Потому что к зашедшей как призрак к нему в покои Алане Лави, только-только подогревший себе воду и погрузившийся с наслаждением в душистую ванну, не был готов.
Да и покажите ему хоть кого-нибудь, кто мог бы вообще к этому быть готов!
Девушка смотрела на него с несколько секунд, словно бы и не видя даже, и её небрежно заплетённая коса слишком выделялась на фоне насыщенно-алой ткани ханбока. Она вообще была слишком бледной, выцветшей какой-то, потухшей, и Лави, нахмурившись, сглотнул, пытаясь понять,
Неужели смогла поговорить с Тики? Хотя нет, вряд ли, тот бы её до такого состояния намеренно бы не довёл, он же любил её до потери здравого рассудка.
Тогда кто мог вывести Алану из обычно благостно-спокойного состояния? Линк? Тоже вряд ли — тот после вчерашнего вряд ли вообще сможет вякнуть ей ближайшие несколько лет.
Неужели…
— Ты была у Мариана? — осторожно спросил он, и Алана судорожно вздохнула, поджав губы.
— Я понимаю, прекрасно всё понимаю, — вдруг забормотала она, мелко задрожав, и крепко зажмурилась, сжав челюсти.
Лави буквально вымело из ванны. Он поспешно обернулся в полотенце и подскочил к девушке, усаживая ее на кушетку и сам устраиваясь рядом. Алана сидела и пристыженно смотрела в пол, словно это она сотворила что-то непоправимое, а не ее вечно пьяный папаша ей что-то наговорил.
Ну кто же знал, что она такая ранимая, вот дракон!
— Что случилось? — медленно и спокойно задал вопрос парень, осторожно касаясь руки девушки — и тут же дергаясь от капнувшей на кожу влаги.
Алана плакала.
Молча.
— У него… ребенок будет, — выдохнула она почти неслышно, но от этих слов Лави дернулся как ударенный молнией. — От Сциллы, — и снова. — А я ее ядом напоила на корабле, когда она попытала убить Тики, — и снова.
Алана спрятала лицо в ладонях и замотала головой, в ответ на попытку ее успокоить отодвигаясь подальше, словно боялась, что от прикосновения к ней Лави умрет или что-то вроде.
— И я… — захлёбываясь вдохом, прошептала она, — я пришла спросить… Почему ты не убил меня в один из своих визитов? — здесь девушка вскинула на него глаза и уставилась в упор, ищущим взглядом изучая его лицо. — Что тебе помешало? Нанес бы удар исподтишка, и всем было бы жить проще! — она снова спрятала лицо в ладонях и окончательно разрыдалась.
Лави замер.
А ведь и правда, вопрос хороший. Сколько раз Алана спала, когда он приплывал навестить ее? Сколько раз она представала перед ним совершенно беззащитная? Так почему он ее не тронул? Он ведь мог просто горло ей перерезать, и дело с концом. И плевать ему было на океан, он был близок к суше, и его не затронуло бы наказанием так сильно.
Да и сложно ли было укрыться в одном из многочисленных королевств? Его бы искали тысячу лет — и все равно не нашли благодаря дару, передавшемуся от отца.
Но он просто смотрел на нее в такие моменты — и ненавидел. И ничего не делал.
Что ему мешало просто прирезать её? Сжечь
Лави усмехнулся, притрагиваясь к вздрогнувшей ладони.
— Наверное, я боялся потерять то, что ненавижу, — честно признался он, и Алана вскинула голову, удивлённо вглядываясь ему в лицо. — Если бы я убил тебя, мне было бы уже нечего ненавидеть. Наверное, я боялся этого, — продолжил парень, задумчиво кривя губы, и девушка понятливо кивнула, облизываясь и собирая языком собственные слёзы.
Что Мариан сказал ей? Да и стоило ли ему вообще хоть что-нибудь говорить после того, как признался в том, что у него будет ребёнок? Когда признался в том, что забыл о собственной дочери, которую запер где-то там, и попытался создать новую семью?
— Я понимаю, — вновь лихорадочно забормотала Алана, сильнее сжимая ладонь Лави пальцами. — Конечно, я понимаю, всё-всё понимаю, — она улыбнулась дрожащими губами, всхлипнув, и эта улыбка была настолько кривой и ломаной, что хотелось попросить её просто не заставлять себя. — Но… мне просто грустно, — неловко хохотнула девушка, пряча взгляд, словно это её признание было чем-то ужасным и постыдным. Алана вдруг замерла, взглянула на него на какое-то жалкое мгновение и, неуверенно приоткрыв рот, выдохнула: — Знаешь, между нами была окостеневшая река.
Лави непонимающе нахмурился, в глубине души волнуясь, что девушка вновь погружалась в пучины своего безумия, но та мотнула головой и уставилась ему в грудь.
— Но из-за меня эта река вновь двинулась, — она коротко всхлипнула, кусая губы, и судорожно вздохнула. — Я заставила его вновь вспомнить — и река полилась. Я ужасна, — Алана растянула дрожащие губы в жалком подобии на улыбку, но Лави промолчал и просто погладил её по запястью. — Ты был прав: я вечно всё порчу и теряю всё то, что люблю.
Лави ощутил себя идиотом. Получалось, что он в некоей мере и сам послужил тому, что тетка пришла к нему в таком состоянии. А ведь и всего-то вина ее была в том, что она выжила. Да и можно ли такое виной считать?
…а ведь сам он считал.
Считал, она выжидала момент или что-то вроде того.
Парень сжал свободную руку в кулак, не зная, что сделать в эту минуту и как оправдаться в собственных же глазах, а потом… решил, что оправдания просто нет, и он — всего лишь глупый мальчишка, мнение которого не должно так уж много значить для девушки, которая благословлена умением говорить с океаном.
И — порывисто прижал плачущую Алану к себе, не обращая внимания на ее ошеломленный вздох и свою почти полную наготу. Ну в самом деле, не каждый же день она к нему так вот врывается и изливает душу, он может и потерпеть некоторые неудобства. Главное сейчас — постараться успокоить ее и направить на верный путь.
…Тики ведь неспроста отправился сегодня в город, разве нет? Да еще и Изу с собой уволок. Не в публичный же дом он с ребенком отправился, в самом деле! Скорее уж, в ювелирную лавку.