Жемчужница
Шрифт:
Микк улыбнулся ей, стараясь не смотреть в глаза слишком долго, и снова перевел взгляд на недоуменно вскинувшуюся торговку.
— Так вы же заколку хотели, — вздохнула она, и Микк потер лоб рукой.
— У нас, понимаете, в семье все непросто, — пояснил он. — Невесты украшений не должны носить, а просто на память моя спутница побрякушки покупать не хочет.
Женщина многозначительно мыкнула, сразу же хлопнув в ладони и просветлев приятным лицом.
— Так эта красавица ваша невеста! — истолковала она по-своему слова Тики и благодушно всплеснула
Мужчина, отчего-то слишком вдохновлённый и развеселившийся, позволил себе воспользоваться ситуацией и, чтобы не вызывать каких-либо подозрений, притянул охнувшую русалку к себе, легко приобнимая её за плечи и мимолётно целуя в макушку (Мана говорил, что так можно).
— От всего сердца благодарствуем! — высокопарно воскликнул он, ощущая себя каким-то слишком… возвышенным. Как будто прикоснулся к чему-то недосягаемому. Алана была хрупкой и тонкой, а пахло от неё морской водой, и кожа у неё была совершенно бледная и нежная на вид.
Женщина умиленно проследила за ними, беззаботно прижав ладони к груди, и принялась перебирать из вытащенного ящика разноцветные ленты, украшенные камнями и вышивкой.
— Д-да, спасибо, мы… — залепетала выбитая из колеи Алана, невероятно милая в этом своём непонимании, и Микк, уже вжившийся в роль легкомысленного жениха, но не позволяющий себе больше положенного (ужасно не хотелось оскорбить девушку своим поведением), спросил:
— А у вас красные ленты есть?
Русалка вскинула на него ещё более ошарашенные глаза, неописуемо красивая в данный момент, и, трогательно привстав на носочки (она была на голову ниже), шепнула в ухо на имперском:
— Зачем красные? Совсем спятил, идиот? Зачем такие яркие?
О, вот и вернулась её сбивающая с ног хмурость и нахальность. Тики даже вдруг понял, что ему нравится это — нравится, как она хмурит светлые брови, как щурится, как надувает и недовольно кривит губы, как грубо выговаривает некоторые звуки, как вообще себя ведёт.
Тики тихо засмеялся и шепнул ей на ухо:
— Будешь царевной, не переживай, — вслух же пояснил удивленно вскинувшей брови торговке: — Мы ведь в Поднебесную путь держим, там незамужние девушки носят красно-золотое. Да что я рассказываю! — мужчина махнул рукой. — Вы уж наверно знаете!
Алана тут же изменилась в лице, снова просветлев, и несмело ему улыбнулась, разрумянившаяся и смягчившаяся. Но глазами сверкнула на синие и нежно-голубые цвета. И Микк, конечно, улучив момент и прижав палец к губам, когда девушка отвернулась обратно и гребням, молча показал женщине на те ленты, что русалке так понравились.
Торговка понятливо закивала и тут же уложила украшения в бархатный мешочек, тихо-тихо, пока Алана не увидела. Решила, видно, что Тики хочет сделать сюрприз «невесте» — и, в общем, не прогадала.
Когда Алана наконец выбрала гребень — черепаховый с золотой окантовкой и жемчужной выделкой на ручке, мужчина порадовался ее заискрившимся глазам и подумал
С этим он и обратился в торговке.
— А скажите, у вас здесь есть лавки, в которых продают ханбоки?
Алана заинтересованно приподняла бровь, с улыбкой посмотрев на него, и женщина задумчиво нахмурилась, сведя густые брови к переносице.
— Одна лавка точно есть, — кивнула она, неуверенно скривив губы, — в самом конце базара, за прилавком с книгами. Да только хозяин там сумасшедший, постоянно порет какую-то чушь на непонятном языке, так что на ваш страх и риск, дорогие, — посоветовала торговка, и Тики, сердечно поблагодарив её и заплатив, потащил признательно поклонившуюся Алану на улицу.
— А что такое ханбок? — любопытно сверкнула глазами девушка, смотря на него всё с тем же прищуром, но уже без видимого страха. А был ли там вообще страх? Могло ли вообще быть, что это сам Микк придумал этот страх и ненависть в её серебристых глазах?
— Это платье, радость моя, — добродушно ответил мужчина, аккуратно прижав русалку к себе, чтобы та не сталкивалась с прохожими в такой тесной толпе.
— К-какое платье? — забеспокоилась Алана, нахмурившись, и Тики поспешил её успокоить, мягко погладив по плечу.
— Тебе понравится, обещаю, — заверил он её, и девушка, подозрительно насупившись, всё же промолчала, сосредоточенно кивнув.
— Ты странно подобрел, — задумчиво протянула она через пару минут, когда они прошли уже с полбазара — портовый город был маленьким, и весь его обойти можно было буквально за пару часов.
— Доброе слово и кошке приятно, — заметил мужчина, — а уж русалке, подозреваю, тем более, — он бросил на нее осторожный взгляд, но Алана ничего не ответила — она улыбалась, глядя перед собой, такая спокойная и теплая, как будто была рядом с Маной.
Тики тоже улыбнулся и ощутил себя до безобразия легким от всего этого. Надо же, такой простой случай, а так поднял настроение, удивительно даже.
Когда они дошли до лавки, находящейся за прилавком с книгами, Алана уже бросила озираться в попытке запомнить все и сразу и явно решила расспросить про все интересное потом.
И это было потрясающе, на самом деле: девушка явно желала узнать об их мире также сильно, как и сам Тики — о её. Он ощущал с ней какое-то невероятное родство в этом плане, что-то тянуло к русалке, заставляло любоваться ею и восхищаться, и это было, пожалуй, слишком ново и непонятно, потому что раньше Микк никогда такого не чувствовал.
Алана медленно и осторожно вошла в лавку с одеждой и сразу же замерла на пороге, словно увидев что-то неожиданное. Мужчина остановился прямо за ней, готовый в любую минуту успокоить или поддержать, потому что мало ли что могло ударить по восприятию русалки-социопатки, но ничего странного не заметил: деревянное помещение с манекенами и стеллажами, полки с тканями, небольшая лампа на потолке и старик за прилавком, читающий книгу.