Жена депутата
Шрифт:
Машина едет плавно, но в какой-то момент водитель резко ускоряется и я вжимаюсь в сидение, выставляя для удобства руку рядом.
Рядом с ним.
От Демида исходит жар, его ладонь в опасной близости от моей, и я быстро отодвигаю руку.
Старостин сидит вальяжно, ноги его широко разведены, колени почти упираются в спинку кресла передо мной, и я не знаю, куда деться от его рук, ног, от взгляда.
Невыносимо хочется взглянуть на него, чтобы убедиться, действительно он смотрит на меня или кажется?
Боясь
Так и есть.
Смотрит в упор, глаза темные, а я перед ним ощущаю себя обнаженной.
Его взгляд нарочито медленно скользит по губам, шее, вниз, к линии декольте. Я глубоко вдыхаю, грудь провокационно приподнимается вверх.
Я знаю, что он меня хочет, это искрится в напряжении между нами, отдается томительно внизу живота, простреливает до самых кончиков пальцев.
Демид и не думает скрывать своих желаний, на лице его написано – я свою получу.
– Интересная будет поездка, – говорит он, и из меня выбивает весь воздух, когда его колено касается моего.
Глава 13
Дорога кажется бесконечно долгой, даже несмотря на то, что Демид перестает насиловать меня взглядом.
Его отвлекают телефонные звонки, я не вслушиваюсь, разглядываю пейзаж за окном. Знаю, что ехать нам около часа, но это будут самые трудные минуты моей жизни. Воздуха катастрофически мало, жаль, во время движения не открыть окон.
И колени никуда не спрятать, Старостин всюду, – его рука рядом с моим бедром, колени лишь в паре сантиметров от моих, и то только потому, что я максимально от него отодвигаюсь. Держусь за ручку двери, как за спасательный круг, но не сигать же мне из машины, чтобы оказаться подальше от его прожигающего взгляда?
Андрей пишет мне в ватсапе, спрашивает как дела, а я смотрю на его сообщение растерянно, оно как из другой жизни.
"Чтобы они стали хуже, чем сейчас, надо ещё очень постараться", – отбиваю ему в ответ и убираю телефон подальше.
Сегодня Демид уедет и все в нашем родном болоте станет по-прежнему
– Дина, – зовёт меня он, я впервые слышу, чтобы Старостин обращался ко мне по имени. И тянет он так буквы, по-особенному, непривычно. По-московски, думаю с усмешкой, но телу не до смеха, волоски на руках встают дыбом, – ершистая. О чем ты думаешь?
Вопрос неожиданный, я быстро кошусь на водителя, но он делает вид, что ничего не слышит.
– Вам действительно это интересно?
– Раз я спросил, значит, интересно.
В голосе нотки стали. Понять его сложно, он отличается от всех тех людей, с кем я привыкла общаться на работе. Слишком непредсказуемый.
– Спать хочу. Дома убраться надо. Продукты в холодильнике закончились. Завтра снова на работу. Когда вы уже уедете обратно в Москву. Почему сказали Андрею Владимировичу, чтобы я не приходила. Что вам от меня надо.
По мере того, как я говорю, выражение его лица меняется с недоумения до веселья, а я в конце губу прикусываю, и так ляпнула лишнего.
– Я не говорил, чтобы ты не приходила. Я сказал, что лучше тебя уволить.
– Зачем? – от удивления и обиды жжет где-то внутри, хотя я знаю, что делаю свою работу без замечаний и Володин скорей удавит меня, чем отпустит, – все дело в моем отказе?
– От таких как ты, одни неприятности, – я не понимаю, о чем он, только хмурюсь сильнее, не решаясь переспросить. Старостин говорит серьезно, от веселья уже ни следа.
– Значит, мы с вами чем-то похожи, – заключаю я.
– Это навряд ли, девочка, это навряд ли.
Мы въезжаем на территорию бывшего санатория, отданную в частные владения. Я знаю, кому принадлежат здешние земли и удивляюсь, что вообще тут нахожусь, настолько я ниже рангом. Машины паркуются возле центрального фонтана, – статуи мужчин, держащих на своих плечах земной шар. Отовсюду веет совком, но дальше, ближе к Волге начинаются элитные коттеджи, всего штук семь, не больше, с собственным выходом к воде и пирсом.
Мы выходим на улицу, оставляя автомобили на парковке, дальше идти придется пешком. Рядом стоят, блестя полированными боками ещё несколько дорогих иномарок, пару знакомых номеров. Вот где развлекаются наши власть имущие в свободное от работы время.
– Андрей Владимирович, – отзываю в сторону начальника, стараюсь соблюсти пиетет. Когда он подходит ближе, натягиваю на лицо улыбку, но мне не до смеха, – а я туда в качестве кого пойду? На такие собрания не принято водить секретарш.
– Все нормально, лишнего не услышишь, – знает Андрей, как не люблю я становиться свидетелем лишних разговоров, хватило мне уже.
Я по-прежнему не понимаю, зачем меня повсюду таскают с собой на манер карманной собачки, разве что вот эту папку с проектом в руках держать, точно самим мужчинам она неподъемной кажется?
Но покорно иду следом, на пару шагов отставая от мужчин. Ладыгин, из-за которого нам несколько раз приходилось останавливаться в пути, выглядит ещё хуже, чем час назад, но идёт достаточно бодро.
Демид на меня больше не смотрит, зато я сзади могу его спокойно разглядывать.
Он самый высокий в их тройке, шире в плечах. Лёгкая рубашка и светлые брюки с укороченными штанинами, открывающими щиколотки – пидаристические, как назвал их Володин, – ещё больше подчёркивают пижонство гостя. Ни дать ни взять, модель на отдыхе, на фоне Демида Андрей и вовсе кажется унылым офисным клерком.