Жена для генерала
Шрифт:
И осколками разбивалось о воспоминания, о глазах цвета грозовых туч и тихое «вы тоже это видите».
Проводив Беатриче и нянюшку по завершению прогулки до хозяйского дома, Эн.герр вежливо простился, обещая обязательно присоединиться за ужином и, не оглядываясь, лишь чувствуя присутствие Алика за спиной, задумчиво направился в сторону гостевого домика. Но, свернув за высокие кусты сирени, которые росли в хаотичном порядке, вдруг услышал тихий скрип и шорох. Сделав знак Алику замереть, он осторожно раздвинул ветки, освобождая обзор. И успел заметить, как невысокая фигурка, похожая на юношескую, в сером плаще скользнула из окна комнаты на втором этаже. Эн.герр с удивлением наблюдал, как фигура легко спрыгнула с подоконника, зацепилась за крепкую ветку яблони, растущей рядом с домом. Как мелькнуло
Эн.герр обернулся к Алику, на лице которого отражалось схожее изумление. И сделал знак следовать за ним. И снова направился к гостевому домику, понимая, что незаметно проследить за Алией у него получится вряд ли, а ему еще многое было нужно обдумать.
Закрыв крепко двери дома, Эн.герр открыл все окна и сосредоточившись, потянул из себя струйку магии. И повел рукой по соседним кустам, соединяя магию с ветками, листьями, цветами. Открыл глаза, потряс руками и прислушался. Было тихо. Алик ухмыльнулся.
— Теперь можно говорить свободно? — Нойрат знал, что командир умел вплетать свою сиу в окружающее пространство так, что зайди в него какой-то незваный гость, само это пространство даст знак. Громко треснет сухая ветка, упадет что-то с полки, резко взлетит или закричит птица. Абсолютно естественные звуки, не вызывающие никакого подозрения, но герр будет знать, что разговор перестал быть конфиденциальным. Алик немного завидовал такому умению, но у него так пока не получалось так изящно. Защита Алика выглядела как темный, практически непрозрачный купол и была, безусловно эффективна. Но не так универсальна.
— Можно, — устало улыбнулся Эн.герр помощнику.
— Итак, герр, — Алик подобрался, а генерал наоборот, скинул ботинки и с ногами забрался на диван. Алика такой вид генерала всегда немного веселил, и помощник подпустил это веселье в голос. — Я заметил несколько странностей.
Эн.герр кивнул, мол, продолжай, хотя в голове мелькнула мысль, что слово «несколько» не совсем точно характеризует то, что он видел и воспринимал. Скорее уж подходило слово «множество». Но герр прислушался. Такие доклады Алика были его любимым способом размышления.
— Во-первых, как мы поняли, младшая явно не больна, — начал Алик, — судя по тому, что она прыгает и крадется так, что заткнет за пояс многих Грвардейцев, — тут Алик фыркнул. — Поэтому, либо она сама не хотела видеть нас и спускаться к завтраку, либо ее целенаправленно прячут. Он нас. Точнее, — тут Алик остро глянул на командира, — от вас.
— Узнаем за ужином, — кивнул Эн.герр, соглашаясь с сомнениями помощника.
— Второе, — продолжил Алик поколебавшись, — Беатриче как то на вас магически воздействует. Я не могу понять как, герр, я не вижу ни магии, не чувствую ментального влияния, эта какая то незнакомая мне сила, — тут Алик поморщился, он не любил чего то не знать. Долго учившийся, хоть и не всегда успешно в Обители Знаний у Нойрат, много читающий при любой возможности и обучаемый лично герром Империи, Алик считал себя достаточно подкованным в вопросах магического воздействия. Но тут картинка не складывалась. — Я чую магию. Но не чувствую, — попробовал объяснить он.
— Я понял тебя, — Эн.герр задумчиво откинулся на спинку дивана и помассировал виски руками. — Я тоже проверяю себя и тоже ни вижу и не чувствую воздействия. Но оно есть, ты прав, — остановил он взмахом руки что-то пытавшегося возразить Алика.
— Но, — тут голос Алика звучал хмуро, — я чую, что это не вредоносное воздействие. Ну то есть она вас не очаровывает, не привораживает, не пытается навредить. Ее магия — светлая. Очень светлая, — поморщился Алик. Эн.герр кивнул. Уникальную способность Алика чуять магическую направленность он высоко ценил. Ибо, несмотря на то, что мог видеть магические ауры, направленность магии была с этим никак не связана. Примером был сам Алик, обладатель черной, темной как безлунная ночь магии. Мощной магии разрушения, влияния, управления, подчинения. Такой сильной и темной, что достаточно яркая и чистая душа парня не могла принять ее. И справиться с ней. Эн.герр не хотел думать о том, что должно случиться и как должен был сломаться изнутри его помощник,
— Это может быть связано с тем, что девушки из рода дриад все же, — задумчиво проговорил Алик, глядя на командира. — Мы мало знаем об этом наследии, помимо общеизвестных фактов о целительстве, работе со всем живым и растущим и об уникальной плодовитости девушек, — тут румянец слегка окрасил смуглые скулы. — Эта магия связанная с жизнью, она должна быть светлой…
— А может это просто что то уникальное, только Беатриче, какой то ее личный дар, — начал говорить Эн.герр.
— Нет, — покачал головой Алик, перебивая командира и не обращая внимания на удивленно поднятые брови. — Нет. Это что-то общее, что-то их всех, всех сестер Ярвинен.
— Всех, — Эн.герр склонил голову к плечу, задумчиво разглядывая Алика, а тот уверенно кивнул головой. — Даже Алии?
— Её — в первую очередь, — уверенно кивнул помощник. — Не спрашивайте, почему я так говорю, — Алик замялся и резко остановился посреди комнаты, — но она, она тоже на вас как то воздействует.
— Алия? — удивленно посмотрел герр на помощника.
— Да, — скулы Алика продолжали покрываться румянцем, но голос был тверд, — это явно какое-то воздействие.
Эн.герр еще выше поднял брови, но спорить с помощником не стал. Тем более, что он сам еще не разобрался в своих мыслях и чувствах относительно младшей из Ярвиненнов. При том, что мозг твердил ему, что разбираться то и не с чем, надо делать официальное предложение Беатриче и радоваться тому, что все же нашел подходящую девушку. Причем подходящую не только ему, но и его положению в обществе. А вот его интуиция вступала в спор и говорила, что все не так однозначно. Сердце традиционно молчало. А вот тело вспоминало тонкие руки и ледяной запах и этим явно подводило хозяина. Такой внутренний разброд в себе Эн.герр не помнил уже давно, наверное, с времен Катарины. Да и то, тогда он был более собран и спокоен, несмотря на то, что был намного младше.
Разговор на этом как то увял. Перекусив оставленными кем то традиционными лепешками и выпив холодного чая, Эн.герр решил наверстать упущенное и загнал медитировать сначала Алика, а потом и себя, чувствуя, как восстанавливается его внутренний резерв и как волны магии омывают его изнутри.
Именно омывают, Эн.герр чувствовал свою магию, как огромный океан. И силы было именно столько, сколько он чувствовал. Океан. Эн.герр по праву считался одним из самых сильных магов в Империи, хотя силой этой никогда не равнялись да и вообще, не придумали еще люди, как ее измерять. Не учили в Империи колдовству, не искали одаренных. Магия просыпалась сама и человек либо проходил испытание силой. Либо нет. Он знал, что у всех по-разному ощущалось это чувство. Алик горел. Его магия чувствовалась то как тлеющая спичка, то как мощный костер. Горячий, темный огонь. Причем управление огнем не давалось Алику, и Эн.герр думал, что ощущения связанны больше с тем, как маг сам воспринимает себя, с его темпераментом. Внешне сдержанный Алик все же был Нойрат. Горцем: горячим, яростным, пылким, хоть и тщательно гасил эти качества в себе, пытаясь то быть безмятежным, как сам Эн.герр, то устойчивым, как дед. Неприятие себя и своих сил было дорогой в никуда, но Алик упорно шел по ней. И Эн.герру ничего не оставалось, как подчиняясь клятве, оберегать строптивого ученика.
Открыв глаза, Эн.герр почувствовал, как постепенно складываются в его голове кусочки мозаики по названием Ярвиненны. И собираться на ужин герр отправился уже с твердой уверенностью в своих дальнейших действиях.
На ужине Алии снова не было. Сильвия опять предупредила «дорогих гостей» о нездоровье младшей из дочерей, Эн.герр так же вежливо кивнул, передавая пожелания к выздоровлению. И тему младшей дочери Ярвиненнов благополучно закрыли. На ужине снова царствовала Беатриче. Рассказывала отцу о саде, щебетала с матерью, остроумно переругивалась с Ноэль. Последняя, в свою очередь внимательно поглядывала на Эн.герра, но тот в ответ отвечал ей лишь вежливыми взглядами. Когда же в конце вечера хозяева и гости снова переместились на террасу, то она, дождавшись пока родители отвлеклись на Беатриче, шепнула герру: