Жена на четверых
Шрифт:
— Опасаются, что разгневанные жители города могут прервать обряд, — спокойно пояснил мальчишка. — Хотите, я помогу вам умыться?
Дожила! Ребёнок хочет помочь мне принять водные процедуры, как немощной бабульке. Отрицательно покачала головой, припоминая, что между сном и явью слышала разговор братьев и то, чем закончился поход Кэйташи к хозяйке гостевого дома. В груди проснулась благодарность. Если бы не эта ситуация, то брачный обряд прошёл бы намного спокойнее.
Вода помогла немного успокоиться, и вышла к Дэйчи я в более благодушном состоянии, чем была после пробуждения, но ровно до того момента, как увидела то, в чем
Мелкие цепочки, усыпанные камнями, вообще сложно назвать одеждой!
— Это обязательный атрибут? — сипло спросила я, когда Дэйчи предложил мне раздеться полностью.
— Обязательный, — выдохнул он. Такое ощущение, что мальчишка с удовольствием рассмеялся бы, но побаивается моей реакции. — Понтифик будет зачитывать молитву в первой половине обряда, призывая богиню в свидетели и если ей понравится вкус вашего… — он замялся, — желания, то она почтит вас своим присутствием.
— А если нет? — настороженно уточнила я.
Безумный мир! И такие же чокнутые правила. Покровительница никогда не требовала от нас такого прилюдного унижения. Были подношения, молитвы, но не вкус возбуждения! Да у нас и первая брачная ночь проходит за закрытыми дверями и не выносится на огласку, а тут… Щеки залил румянец.
Посмотрела на Дэйчи готового помочь мне в любую минуту и ждущего только, когда я разденусь, и сглотнула. Как-то я совсем не готова оголяться перед ребёнком, и неважно, сколько женщин и мужчин он успел удовлетворить.
— Я не ребёнок, кэрра, — без зазрения совести подслушал мои мысли нагаасур. — Такие как я внешне взрослеют намного позже остальных, даже наставник до сих пор меняется. Ещё лет десять, и он будет выглядеть выше и более мощным, уйдёт худоба и мышцы станут более выраженными. Но вы же не считаете его ребёнком.
Отчаянно помотала головой и жалобно попросила:
— А можно я сама?
— Попробуйте, — Дэйчи пожал плечами. — У матери моего бывшего клана сохранился брачный наряд. Она его периодически… носит. И всегда требует застегнуть застёжки на спине.
— Выйди, пожалуйста, — совсем вежливо попросила я.
Не знаю, что насчёт возбуждения, но плакать уже хочется. Братья что, издеваются? Зачем они приставили ко мне Дэйчи?!
— Чтобы вы меньше смущались. По крайней мере, именно так объяснил своё желание глава клана, — охотно ответил нагаасур, который вроде бы не ребёнок. И снизошёл до невероятно щедрого предложения: — Хотите, я позову одного из кэрр Саито?
Кивнула не раздумывая. Уж лучше пусть помогает один из женихов.
Когда Акайо появился в комнате, я чётко поняла, что сказать и подумать — разные вещи. Очень уж выражение его лица было довольным. Можно, конечно, все списать на удовольствие от моего одевания, но почему-то не хочется.
— Ну и зачем? — я скрестила руки на груди, недовольно посмотрев на жениха.
— И тебе доброе утро, девочка. Что «зачем»?
— Зачем заставлять меня одеваться при Дэйчи?
— Слуг женщин у нас нет и быть не может, а некоторая одежда требует помощи со стороны, — он ответил так, как будто ничего не понял.
Медленно скрестила руки на груди, подхватив сползающее одеяло.
Акайо тяжело вздохнул.
— Обиделась? — Молчу, не двигаюсь. — Если бы ты согласилась, то одному из нас пришлось бы постоянно быть рядом, чтобы помогать тебе с одеждой. А так мы будем надеяться на твоё благоразумие и в случае чего ты выберешь наряд попроще.
Жаль, что братья идут комплектом! Одного из них я бы с удовольствием вычеркнула из списка мужей.
— Девочка, ты должна понять. Наша раса не любит делиться женщинами. Даже в нынешнем положении, когда приходится мириться с другими мужьями, на этом фоне происходят самые страшные дрязги и тихие войны. Никто из нас не готов позволять другим членам клана касаться тебя. Даже если это будет обычная прислуга.
Лучше бы извинился, демон чешуйчатый!
— То есть сейчас было меньшее из зол? — хмуро уточнила я. Довольную улыбку на лице нагаасура так и хотелось стереть. — Или ребёнок не считается?
— Дэйчи не ребёнок, — теперь пришла очередь Акайо хмуриться. — Просто на данный момент возбуждение было бы последним, что он мог испытать, одевая тебя. Все узнала? Можем приступать?
Одеяло скинула на одном упрямстве, нижнее белье и вовсе снимала, стискивая зубы. Кажется, румянец всё-таки проступил на моих щеках.
Традиционный свадебный наряд нагаасуров был не просто странным, он был порочно-прекрасным, насколько вообще могут слиться эти два понятия воедино. Мелкая россыпь разноцветных камней, соединённая тонкими цепями серебряного цвета между собой, притягивала взгляд и заставляла дрожать, когда Акайо цеплял её на моё тело. Каждую грудь словно стянули мельчайшей сеткой, соски Акайо специально чуть сжал и прокрутил между своих пальцев, как только они затвердели, то тут же попали в плен между плотно сомкнувшихся камней. Даже думать не хочу из чего сделана эта одёжка и сколько она стоит. Но видимо нагаасуры действительно очень серьёзно подходят к свадебным приготовлениям, тратя столько денег, лишь бы богиня обратила своё внимание на возбуждённую женщину и стала свидетелем обряда. Когда моей покровительнице приносят дары, то бижутерия считается чуть ли не оскорблением. Хочешь порадовать богиню — принеси настоящие минералы, если не хватает средств — самолично испеки хлеб. Что-то мне подсказывает, что здесь примерно те же порядки.
Дыхание сбилось, я чувствовала каждый камешек касающейся моей груди. Соски ныли, желая, чтобы их приласкали и освободили из плена. Да и мой внешний вид, похоже, вызывал у Акайо те же чувства и желания. Он всё так же молча одевал меня, осторожно касаясь кожи, словно случайно поглаживает пальцами. Только глаза опять почернели, и дыхание стало прерывистым. И я бы сказала, что чернота признак возбуждения хвостатых мужчин, если бы вчера был хоть один такой намёк во взгляде Кэйташи.
— Девочка, ноги поставь шире, — хрипло попросил Акайо.
По телу словно горячая волна прошлась с головы до ног, на секунду задержавшись внизу живота. Интересно, можно ли ласкать голосом так же, как руками? Если да, то у Акайо это отлично получается.
Просьбу выполнила, ещё не понимая, что меня ждёт. И ощутила острое желание их сомкнуть обратно, когда тонкая цепочка, украшенная круглыми камнями, будто бусы, от солнечного сплетения и до самого сокровенного опустилась вниз. И ладно бы просто опустилась! На её конце был одет примерно трёхсантиметровый камень, который Акайо легко просунул внутрь меня, так что «бусики» натянулись между губ, касаясь чувствительной горошины.