Жена на одну ночь. Больше не твоя

Эванс Алисия

Когда князю пустили кровь, ни один мускул не дрогнул на его теле. На моей руке до сих пор саднил порез, а он будто ничего не почувствовал. Железная выдержка.

Закусив нижнюю губу, я посмотрела на Дэйрона с восхищением, наивно полагая, что он этого взгляда не заметит. Но, будто предчувствуя каждое мое движение, князь повернул голову, так что у меня не было шанса спрятать свои эмоции. Он увидел, как я смотрю на него, и затуманенным сознанием мне уже было не отделаться.

Мы так

и застыли, глядя друг другу в глаза, как два влюбленных идиота. Князь пытался сдерживаться и казаться отстраненным, но взгляд выдавал его. Ту нежность, которая таилась в его карих глазах, ни с чем не спутать. И так хорошо стало, будто в сердце распустились те самые белые цветы.

– Князь Дэйрон, – прокашлялся священник, вторгаясь в наш мир.

Жених невозмутимо повернулся к нему и больше не смотрел на меня, но сжал мои пальцы еще крепче.

– Согласны ли вы, как глава рода Тьмы, принять в свой род леди Алессандру из дома Света и быть ее стражем до конца времен? – произнес служитель без малейшей запинки.

Стражем? Интересно, почему не мужем?

– Согласен. Принимаю, – твердо ответил князь.

Принимает меня в свой род…

От охвативших эмоций на глазах выступили слезы, но я поспешила их смахнуть.

– Согласны ли вы, леди Алессандра, перейти в род Тьмы из дома Света и быть князю Дэйрону верной супругой?

Вопрос был похож на тот, который мне задавали на свадьбе с карликом.

– Да. – Я кивнула. И в мыслях не было ерничать и упорно твердить «нет», как в прошлый раз. – Согласна.

– Отныне вы – одна кровь. – Взяв наши порезанные кинжалом ладони, священнослужитель соединил их рана к ране.

Место пореза противно защипало, и я вновь поморщилась. Только теперь заметила, что кровь из наших ран все это время стекала на алтарь и струилась по идеально ровному кругу. Половина пути – моя, вторая половина – князя. Зря я туда посмотрела. Снова по телу прошла дрожь отвращения, испортив всю торжественность момента.

– Ваша магия связала ваши души. Отныне ничто, кроме смерти, не сможет разлучить вас, – произнес он, и я вскрикнула от страха и неожиданности.

Черный куб, стоящий в центре алтаря, начал втягивать нашу кровь, как вампир. Чернота на миг озарилась вспышкой света, но затем вновь превратилась в беспросветный мрак.

А вот священнослужитель удивил. Глаза этого на первый взгляд совершенно обыкновенного мужчины на несколько секунд стали абсолютно черными. Полностью, даже белки.

Ого. Я слышала, что есть такие татуировки, когда белки заливают краской. Тогда глаза приобретают демонический вид. Прежде видеть такое вживую не доводилось. Впечатляет, ничего не скажешь.

– Тьма повенчала вас, – прохрипел мужчина замогильным голосом.

Я испуганно выпучила глаза и так сжала пальцы князя, что у бедняги судорога по лицу прошла. В тот же миг мою ладонь полоснула боль. Обожгла всего на

секунду, а затем испарилась, оставив после себя саднящее чувство.

– Благодарю, служитель. – Князь уважительно склонил голову.

Я увидела, что порез на ладони исчез. Испарился, будто его и не было никогда. Зато теперь на моем запястье красовалась изящная татуировка в форме браслета из маленьких цветов. Это поразило даже сильнее, чем черные глаза. Я принялась рассматривать странное украшение. Никогда не думала о тату, но это – настоящее произведение искусства. Надо запомнить его в деталях. Выйду из наркоза – сделаю такое же.

– Нравится? – усмехнулся князь, заметив мой пылкий интерес.

– Безумно красиво, – восхитилась я. – А у вас такой же?

Я посмотрела на руку князя. Не спрашивая разрешения, завладела его запястьем и поднесла к глазам. Он не возражал. Даже хмыкнул одобрительно или… Может, он так замаскировал смех?

У князя тату оказалось более выдержанным, без романтических цветочков. Одни листья на прочном стебле.

– Это все?! – возмущенно воскликнула я, заметив, что служитель куда-то смылся. Возле алтаря стояли только я и князь.

– А что еще? – недоумевал мой супруг.

– А как же «жених может поцеловать невесту»? – расстроилась я, надув губы.

Осталось ощущение какой-то незавершенности, словно меня лишили десерта в конце праздничного ужина.

– Впервые слышу о такой традиции. – Князь изогнул темную бровь. – Но раз ты настаиваешь…

Все случилось очень резко. Не церемонясь, он склонился и накрыл мои губы своими. Впился, проникая вглубь, выворачивая наизнанку душу. Жестко, властно, глубоко. И вдруг отстранился.

Я по инерции подалась за ним, на ходу глотая воздух. Открыла глаза и залюбовалась той совершенной мужской красотой, которой обладал князь. Грубость, дикость, властность воплотились в его чертах и каким-то неведомым, волшебным образом соединились с великолепным воспитанием и галантностью. Будто мастер отшлифовал самородок, превратив природную неотесанную красоту в произведение искусства.

– Требую продолжения, – шепнула я, глядя на своего жениха (или уже супруга?), как на аппетитное блюдо.

Рот и вправду наполнился слюной словно в ожидании вкусного обеда.

– Требуешь?

Как бы хорошо князь ни контролировал себя, его голос предательски дрогнул, выдавая вожделение. Он мягко притянул меня к себе и вновь склонился, едва касаясь кончиком носа моего уха.

Я, наивная душа, думала, что он ласкает меня, но князь вдруг зашептал:

– Девочка, если ты что-то задумала, то лучше остановись. Со мной шутки плохи, – прозвучало с неподдельной угрозой в голосе.

Надо бы испугаться, но из моего горла вырвался тихий смех. Он меня в чем-то подозревает? Это взбудоражило кровь, подогревая и без того разыгравшееся воображение.