Жена напрокат
Шрифт:
Тритон внимания ни на меня, ни на Ирину не обращает и, уткнувшись в телефон, направляется к лифтам. Скорее всего, просматривает по дороге электронную почту. Я провожаю его взглядом и думаю, как бы скорее подняться наверх. Понятия не имею, можно ли ехать с ним в одной кабине. И вообще: как теперь общаться с коллегами? Но Ирочка преграждает мне путь, не давая пройти.
— Что это на тебе надето?
А вот это плохо. Про это мы с Тритоном Игоревичем не подумали. Уезжала-то я из офиса в своём, а явилась обратно в наряде горячей
Осматриваю сама себя.
— На мне одежда, Ир. Мы с Игорем Германовичем, вернее, с Германом Игоревичем поехали к его отцу, там были врачи и койки, шприцы и клизмы... — Господи, какую же придумать причину, почему на мне эта одежда! — А потом…
— А потом начался Хэллоуин. — Вытирает нос моя подруга-коллега, пытаясь стянуть полы блузки и застегнуть пуговицы на моей груди. — Только месяц не тот для этого праздника. Не октябрь.
Прыснув со смеху, оглядываюсь по сторонам, продолжая ломать комедию. Отчего люди переодеваются посреди рабочего дня? Надо срочно что-то придумать. Только вот что?
— Пока мы были в больнице, — растягиваю слова, медленно соображая, — тритон, естественно, находился в палате с отцом. А я ждала снаружи, в коридоре, и случайно облилась из бумажного пакетика с томатным соком, купленного в автомате. Ну и вынуждена была переодеться в то... — Смотрю на свои классические лабутены на тонкой шпильке. — Переодеться в то, что попалось под руку. К тому же я давно хотела что-то в себе поменять.
— И заодно вышла замуж! — Ошарашенно поднимает мою руку Ирина, и даже слёзы на её глазах мгновенно высыхают.
Да что же она такая глазастая-то?
— Это бижутерия, Ириш. Подделка, ну безделушка обычная, в ларьке возле метро продавалось, мне понравилось.
— Похоже на настоящие брильянты, Аня! Блестят, аж слепят, — наезжает Ирина.
— Мне к тритону давно пора. — Замечаю раскрывшиеся двери лифта и тут же бегу к нему. — Ты же знаешь, он не любит, когда опаздывают.
Гадство! Как же неловко. Вот это я завралась! А что было делать, если тритон не дал мне указаний? Можно ли говорить о нашей помолвке, и какие у нас теперь отношения? Дурдом на выезде.
Сейчас разболтаю о нас подружкам, а потом он мне шею свернёт. Хотя, честно говоря, я надеюсь, что он станет гораздо терпимее, всё же мы теперь не чужие, он обязан быть мягче.
Но, когда двери лифта раскрываются, прямо передо мной обнаруживается Белозерский. От человека, предлагавшего мне чёрт знает что в ювелирном магазине, не осталось и следа. Босс смотрит хищником.
— Не прошло и года. — Скрещивает на груди руки.
Поворачивается и быстрым шагом идёт к своему кабинету.
— Извините меня, босс. Ко мне Ирина пристала с расспросами. — Догоняю его, звонко стуча каблуками. — Она допытывалась, почему я так одета и когда успела выйти замуж. Я не знала, что мне врать из-за наряда и кольца.
Белозерский игнорит мою трагическую историю.
— Немцы больше не желают с нами сотрудничать. Мы на грани провала.
— Да? Надо же. С чего бы вдруг? Мы же такая серьёзная компания.
Белозерский смотрит на меня волком. Я прочищаю горло и тушуюсь. Что-то я совсем распоясалась, как собралась за него замуж. Надо как-то поскромнее себя вести.
— Мне, Анна, срочно нужны бумаги, доказывающие, что лучше им всё же начать с нами работать. Только вот, чтобы найти необходимую папку, мне желательно иметь под рукой свою секретаршу. Но, пока я, теряя время и деньги, поджидаю её в коридоре, она обсуждает с подружкой трусы и колготки.
— Знаете, Герман Игоревич, у вас крайне негативный взгляд на жизнь. Ваш отец жив, у вас появилась невеста. — Обгоняю его, по дороге собирая оставленные курьером документы, и, так как руки у меня заняты, открываю дверь в приемную задом, обтянутым узкой чёрной юбкой.
Тритон внимательно за мной наблюдает. А я, ловко развернувшись, бегу к своим полкам.
— Вы должны радоваться, Герман Игоревич! — Забираюсь на стремянку, не до конца понимая, насколько неподходящий на мне наряд, в нём очень неудобно переступать со ступеньки на ступеньку. — И потом, Герман Игоревич, учитывая, сколько часов они провели в нашем офисе, удивительно, что они не уехали и всё еще здесь. Значит, мы им нужны. Выходит, не всё так плохо.
Тянусь за папкой, долго не могу вытащить застрявшие бумаги. Затем резко разворачиваюсь и, заболтавшись, неловко оступаюсь и лечу со стремянки вниз.
До смерти перепугавшись, вскрикиваю.
Белозерский делает стремительный шаг, умудрившись меня поймать.
Наши тела нескладно слипаются, соприкасаясь во всех местах сразу. Глаза встречаются, сердце замирает. На какое-то бесконечно долгое мгновение взгляды зависают друг на друге.
Наше общее замешательство достигает кульминации, и тритон, всё это время прижимавший меня к своей груди, медленно опускает мои не в тему размякшие ноги на пол.
— Будьте аккуратнее, Анна. Я не всегда буду рядом.
— И слава богу, Герман Игоревич. — Отодвигаюсь от него, резко одёргивая блузку и юбку, смутившись своей реакции и сбившегося дыхания. — Пойдемте уже к немцам!
Глава 14
По дороге в конференц-зал мы встречаем Фёдора. Он замечательный человек, мой бывший одноклассник, работает у нас менеджером. Мне кажется, я ему нравлюсь. При столкновении в коридорах нашей фирмы мы всегда улыбаемся друг другу.
— Привет, Анют.
Он с интересом рассматривает мой наряд. Совсем не так, как плотоядно сканировал тритон, скорее с умилительным выражением щенка, увидевшего косточку. Но мне приятно, что Федор оценил моё преображение. Он хороший.