Жена Нави, или Прижмемся, перезимуем!
Шрифт:
Посреди избы стоял стол с маринованными молодыми ветками елки, в качестве коронного блюда. Порезанные молодые шишки напоминали колбасную нарезку. Словно орехи в шоколаде в вазе были насыпаны… лешачьи конфеты.
— Привела! — усмехнулась Белла Болеславовна, а я краем глаза увидела поникшую девицу, сидящую на лавке. И Мизгиря, который чуть не бросился на меня.
— Может, нужно было подготовиться? Порепетировать? — спросила я, понимая, что меня впервые заказывают на корпоратив.
— Садись! — пригласила Белла Болеславовна,
— Как там мой братец, Лель? — спросил едва слышный голос в повисшей тишине. Девица глаза подняла на меня, чтобы тут же опустить. — Сильно злится?
— Нет, — отмахнулась я. Мне еще Леля не хватало! Уж лучше бы люди в лес гурьбой повалили, чем вот это!
— Ну? — спросила Белла Болеславовна. — Че не едим?
Под ее суровым и колючим взглядом хотелось вести себя, как примерная девочка. Может, в глубине души во мне и жила веселая и развратная Снегурочка, но под пристальным взглядом мне очень хотелось вести себя прилично.
Вот так прилично, словно меня пинком выпустил институт благородных девиц.
Мы посидели немного. Есть шишки в маринаде я не стала, так же как и салат из иголок, хотя другие его нахваливали. Белла Болеславовна хмурилась, пока я пыталась отстраниться от влюбленного Мизгиря.
— Ты когда буянить начнешь? — прищурилась Белла Болеславовна. И тут же громко заявила: — Снегурочке не наливать! А то она уже вон какая пьяная!
— Эх, — вздохнула я, понимая, что потом мне будет стыдно, но недолго.
Но так и не решилась. Передо мной стояла какая-то настойка на травах, видимо, из лешачьих закромов.
— Снегурочке не наливать! — выразительно смотрела на меня Белла Болеславовна. — Она сейчас буянить начнет! Да, Снегурочка?
— Да, — отвечала я, не зная с чего начать «буянить». В уютной избушке было немного жарковато. Особенно, когда к тебе прижимается огромный захмелевший чужой жених.
— Все! Со Снегурочки достаточно! — грозным голосом заметила Белла Болеславовна, намекая, что давно пора разнести тут все и похоронить репутацию под ближайшей елкой!
«Елиазар меня убьет!» — стучалось в голове, пока я прикидывала, как бы начать беспредел.
«Я тебя голыми руками задушу!» — намекала Белла Болеславовна, доедая шишку. «Я помогу!» — читалось во взгляде несчастной Купавы.
Если Елиазар был далеко, то Белла Болеславовна очень близко.
Я чувствовала, как Мизгирь уже обнял меня двумя руками, как вдруг решила. Пора! И тут же схватила его за центр управления эротическими приключениями. И потянула к себе. Опешивший Мизгирь, явно не ожидавший, что в тихом омуте наготове сидело столько чертей, округлил глаза.
— Иди
Мизгирь посмотрел на мою руку, потом на меня. Кажется, ему не очень верилось в то, что тихая скромница способна на такие вещи.
— Эх, жаль, музыки нет! — стукнула я кулачком по столу. Получилось неубедительно, но все же! — Давненько я на столе не отплясывала!
Через пять минут под дружные визги я топтала драгоценными сапожками салаты и закуски, пытаясь сплясать канкан.
Белла Болеславовна хлопала громче всех и кричала на «бис». Я же пыталась отбросить ногу в сторону остолбеневшего Мизгиря.
— Иииих! — завизжала я, снимая шубу и вертя ее на пальце, как пропеллер вертолета. Шуба сметала все на своем пути: оленьи рожки, пучки трав, поганки и мухоморы и шапку Мизгиря. Посуда падала на пол, а я уже разошлась на всю катушку.
— Ой, я как расшумелась! Я же говорила! — причитала Белла Болеславовна, пока Семен Семенович сидел с открытым ртом.
— О! Мужик! — обрадовалась я, прыгая со стола на Мизгиря. Его невеста отшатнулась от меня, как от бешеной.
«Обеими руками обнимала!» — вспомнилось мне.
Мизгирь тут же понял свои ошибку. И устремился к той, которая обнимала его только руками, а не ногами! Скамейка перевернулась, Купава успела отскочить, как я и герой, передумавший стать любовником, завалили стол.
— Куда же ты! Любимый! — тянула я Мизгиря за бороду. — Не покидай меня!
Мизгирь уползал на четвереньках, решив оставить мне на память клок красивой бороды.
— Ну, все-все, — утихомиривала меня Белла Болеславовна, пока я для приличия спела еще неприличную частушку. — Снегурочке уже пора!
Я глянула, видя, как Мизгирь льнет к счастливой Купаве. А меня за шубу вытащили на улицу.
— Ну, — опустились мне на плечи тяжелые руки шпалоукладчицы. — Спасибо тебе! Я с Семен Семенычем поговорю! Больше пакостей тебе он делать не будет!
— Спасибо, — вздохнула я, надевая свою шубу и ковыляя в лес.
— Лес, домой верни ее! — послышался голос Беллы Болеславовны. — Ну надо же! Получилось! Эх!
Я моргнуть не успела, как очутилась возле хрустального дворца. Если возле избушки была ночь, то здесь стоял день.
— Ты где была!!! — бросились на меня Метелица и Буран, вылетая из дворца.
— У леших на дне рождения! Действительно дно. Ходить не рекомендую! — ответила я, но звери тут же помрачнели.
— Звали, а он не пришел? — спросила я, чувствуя, как внутри все переворачивается.
Мне ничего не ответили, лишь опустили головы.
— Думали мы тут, пока тебя не было. Может, и правда прикипел к тебе? — заметила Метелица, поднимая морду и стряхивая с себя снег. — Никогда такого не было, чтобы вот так вот Елиазарушка уходил и не приходил.