Жена охотника
Шрифт:
– У них будет две комнаты для нас,- тихо сказала она,- И лошадей с санями можно разместить в стойлах при таверне.
Эдуард лишь кивнул.
Молча, они с Аннабель доехали до места назначения.
Это была небольшая таверна. В два этажа. Обветшалые стены давно нуждались в покраске. Табличка с названием была перекошена. Эдуард все же прочел его и чуть не рассмеялся: "Старый Замок".
– Откуда ты знаешь это место?- спросил он у Аннабель.
– Отец почти всегда останавливался здесь, когда ездил на ярмарки,- коротко ответила она.
Оставив
Это было много легче, чем ожидал Эдуард. В "замке" действительно не задавали лишних вопросов. Хозяин- сальный мужик от сорока до шестидесяти лет от роду- мрачно кивнул им и скрылся из виду. Вот и все "общение". Чему Эдуард был несказанно рад.
Дойдя до комнат, Эдуард с Аннабель разошлись.
– Если что, я буду рядом,- тихо сказала Аннабель, даже не глядя на Эдуарда. После чего она открыла дверь своего номера и скрылась за ней.
Эдуард последовал ее примеру.
Внутри было много лучше, чем следовало ожидать. Кровать. Письменный стол. Таз для умывания. Относительно чисто и опрятно.
Эдуард зашторил окна. Скинул свой плащ. Наконец вздохнул с облегчением. Так начался его первый день в мире людей.
Вроде бы и мало чего изменилось. Эдуард все так же был один. И снова вокруг-четыре стены. И госпожа Герранд стояла на тумбе возле кровати. Но на самом деле этим утром все было иначе.
За окном медленно просыпался город. Открывались оконные ставни. Звенели входные колокольчики магазинов. Продавец газет начал оглашать самые яркие новости. Пекарь выставил на витрину свой товар, от которого разносился дивный аромат свежей сдобы.
"Старый замок" тоже не спал. По коридорам ходили люди. Где-то внизу варили кофе. Скрипели половицы. Храпел сосед справа.
Все эти звуки и запахи наполняли комнату Эдуарда. И это создавало неповторимую разницу.
Удивительно, как человек, живущий в мире, не осознает, насколько он счастливый лишь от того, что он не один.
Сердце Эдуарда бешено колотилось. С одной стороны- он страстно желал присоединиться к людям. Побродить по улицам города. Послушать сплетни прохожих. Но страх и внутренний голос были сильнее. Они говорили, что такому как он в мире людей не место. И едва люди увидят его, как в лучшем случае убьют. В худшем - он попадет к одним из тех профессоров, что так любят исследовать все необычное.
И Эдуард плотнее закрывал занавески, словно боясь, будто кто-то решит смотреть в его окна.
Наконец усталость последних дней взяла свое и Эдуард уснул, убаюканный пением улицы.
Проснулся же он от того, что кто-то пристально смотрел на него.
Сперва, разлепив сонные глаза, Эдуард увидел в кресле напротив кровати женские очертания. Распущенные волосы. Темное платье. Это вполне могла быть Аннабель.
Но лицо было чуть более заостренное. Старше. Бледнее.
Едва осознав это, Эдуард вскочил с кровати. Сон его как рукой сняло. В кресле напротив, сложив руки на коленях и улыбаясь, сидела Агата.
Безусловно, время изменило ее лицо. Ушла та милая детская наивность, что когда-то столь привлекла Эдуарда. И взглядом своих серых глаз она стала напоминать свою жесткую и холодную мать. Но это, безусловно, была Агата. И она была здесь. Рядом.
– Добрый день, Эдуард,- сказала она,- Рада видеть, что ты выбрался из своей норы.
– Что ты здесь делаешь?
– В этой комнате или в твоей голове?
– В моей голове?
При последних словах Эдуард задумался. Могло ли быть, что все это ему только снится? Захотелось встать и проверить самым простым образом: прикоснуться к Агате.
– Даже не думай об этом!- засмеялась та, прочтя его мысли,- Давно, я поклялась, что ты больше никогда не прикоснешься ко мне.
– Так ты реальна?
– На это нет ответа,- пожала плечами Агата,- Будем считать что я и здесь, и в твоей голове. Однако гораздо важнее другое.
– Что именно?- насторожился Эдуард.
– То, что ты должен ехать в Верном.
– Зачем?
– Узнаешь.
Эдуард начал злиться. Глупые шарады и слова-загадки. Отчего было просто не сказать, что ей от него нужно?!
Агата снова залилась звонким смехом.
– Пойми. Если бы я знала то, возможно, могла бы тебе все рассказать! Но я лишь в твоей голове, и не знаю ничего, чего не знаешь ты сам.
– А Верном?
Агата пожала плечами.
– Ну, может ты слышал об этом месте и всегда хотел посетить? Я право не знаю.
И она залилась смехом пуще прежнего. Эдуард же отчасти понимал, что если Агата здесь- то решить его проблему можно уже сейчас. Причем столь просто. Стоило лишь попросить прощения. Но вместо этого он еле сдерживался, чтобы не расцарапать ее смеющееся лицо. Агата посмотрела на его оскаленные клыки и шутливо заметила:
– Не стоит столь сильно нервничать, милый Эдуард. И коли тебе не по нраву мое общество, то тебе лучше проснуться. Ну проснись же! Проснись!!!
Кто-то звал его словно из другой комнаты. Образ Агаты постепенно начал таять. Эдуард с трудом разлепил тяжелые веки. Все это время он спал. И проснулся лишь сейчас.
В кресле напротив кровати сидела какая-то женщина. Темные волосы ее были распущены. Платье- слегка измято.
Это была Аннабель.
– Тебе снился кошмар?- тихо спросила она, не вставая со своего места.
– Почему ты так думаешь?
– ответил Эдуард чуть более резко, чем хотел. Но он все еще был раздражён и зол на Агату, и ничего не мог с собой поделать.
– Ты что-то бормотал во сне. Хотя прости. Мне не стоило лезть не в свое дело.
Аннабель встала и направилась было к двери, но Эдуард опередил ее, в один звериный прыжок оказавшись возле девушки.
Аннабель вздрогнула, но ничего не сказала.
– Прости,- мягко попросил Эдуард,- Боюсь я отвык от общества. Побудь со мной. Уверяю, я буду милым и...пушистым.