Жена-пленница. Я не позволю тебе уйти
Шрифт:
– Эр, так давай покажем всем, что это не так, - предложила я безо всяких шуток и кривляний. – Выведи меня в свет, представь всем. Покажи, что ты не пытаешь меня и не мучаешь.
– И ты согласишься? – Эрриган посмотрел на меня с сомнением, будто начал в чем-то подозревать.
– Конечно! – взмахнула рукой я.
– Оливия, но ведь тогда ты предашь своего отца, - огорошил меня он.
Ой. О политической стороне вопроса я не успела подумать. Эрриган прав… Порядочная принцесса в плену должна плакать, страдать и проклинать своего мучителя. Если птичка в клетке явится пред очи придворных, сияя от счастья и улыбаясь своему пленителю, это будет воспринято как предательство
– Хорошо, как скажешь, - отступила я, но Эр продолжил смотреть на меня как на сумасшедшую.
– Странно, что ты вообще это предложила, - негромко произнес он, странно стрельнув на меня глазами.
– Скажи, а ты не планируешь мириться с моим отцом? – вырвалось у меня. Глаза Эрригана расширились еще сильнее. – Тогда я могла бы остаться при дворе не как пленница, а как твоя гостья и голубь мира, - предложила ему, улыбнувшись во все тридцать два.
– Э-э-э… - протянул Эр. Мое предложение его обескуражило. – Неожиданно. Знаешь, никак не могу привыкнуть к необычному ходу твоих мыслей, - он почесал лоб.
– Привыкай, - встала на носочки и поцеловала его в нос. – Я на все готова ради мира. Ну, кроме расставания с тобой, конечно, - да я прикую себя к кровати, чем позволю увезти меня из этого рая.
– Оливия, я понимаю, ты боишься, - вдруг вздохнул Эрриган.
– Боюсь? – не поняла я. Он снова стал очень серьезным, и между бровей залегла морщинка. Как я это не люблю!
– Боишься своего отца, - сочувственно кивнул дракон. – Я тоже готов на все ради своей страны, Оливия. Если мы с твоим отцом заключим мир, тебе придется вернуться. По-другому быть не может. Я не смогу оставить тебя при своем дворе ни в каком качестве, - он говорит такие вещи, что мне даже не хочется шутить на эту тему. Еще не понимая до конца смысл сказанных слов, я ощутила ужасную пустоту в душе, будто мне сделали подсечку.
– Ты выгонишь меня? – спросил я с непроизвольной улыбкой на лице. Это даже звучит как шутка. Плохая шутка.
– Не выгоню, а вышлю к отцу, - очень серьезно ответил дракон. – Оливия, ты мне очень нравишься! – сразу принялся объясняться он, увидев выражение моего лица. Я уж не знаю, мне разрыдаться или хохотать. – Ты прекрасная девушка, и я сделаю все, чтобы тебя защитить. Поверь, на верную смерть не отправлю, - попытался отшутиться он, но получилось не смешно. Эрриган сжал мои ладони в своих руках. – Оливия, ты принцесса по крови. Ты же знаешь, что это значит. Либо ты пленница в моем дворце, либо…
– Эр, - перебила я, взглянув ему в глаза. – Я хочу быть твоей женщиной. Больше мне ничего не нужно. И плевать, в каком официальном статусе я буду здесь. Но… Если для тебя я – всего лишь забавная принцесса, то я не согласна, - выдавила из себя через силу. – Мне показалось, что между нами пробежала искра, что это нечто большее, чем просто влечение, - под конец фразы я перешла на шепот, с надеждой заглядывая в зеленые глаза.
– Так и есть, - не стал спорить Эрриган и судорожно сглотнул слюну. Сжав мою ладонь сильнее, он прижал ее к своей груди. – Ты невероятная. Все время думаю о тебе, - второй рукой он коснулся моей щеки.
– Тогда как ты можешь отдать меня отцу? – не могла понять я и потерлась щекой о его мозолистую ладонь.
– А как я могу оставить тебя, скажи? – грустно улыбнулся он мне, как ребенку, который просит невозможного. – Есть традиции и правила. Даже я не вправе держать в своем дворце дочь короля, если наши государства заключат мир. Этого, кстати, может и не случиться. Но если вдруг боги вернут твоему отцу разум, и он перестанет вести себя как осел… Сама подумай, как будет выглядеть твое пребывание здесь?
Да, в его словах есть зерно истины. Это в моем родном мире два любящих человека могут жить друг с другом, и никто слова не скажет. Здесь все иначе. Отношения мужчины и женщины строго регламентированы. Все, что выходит за узкие рамки приличий – блуд, бесстыдство, непотребство, грех, прелюбодеяние, распутство. Какие там еще названия придумало общество для обозначения любви между двумя людьми, не состоящими в браке?
– Мне плевать, как это будет выглядеть, - равнодушно пожала плечами я. – Главное, чтобы твое сердце принадлежало мне, - прижала свою ладонь к его груди, ощутив под кожей вибрацию. – Но если ты готов легко отказать от меня, значит, я ошиблась… - признала я, поджав губы. И пусть я не хочу замуж за этого мужчину, но мне необходимо знать, что я нужна ему также, как и он мне.
– Оливия, я не обещал тебе брака, - вздохнул Эр и, взяв меня за подбородок, заставил поднять голову и смотреть ему в глаза. – Я сразу сказал тебе об этом. Лишь боги ведают, что будет дальше. Пока о заключении мира речь не идет, и никто не знает, заключим ли мы его вообще. А до тех пор, поверь, я не отпущу тебя от себя, - неожиданный поцелуй в лоб. И попробуй увернуться, когда голову сжимают сильные пальцы. – Даже если ты будешь возражать, - полушутя добавил он. – Ты моя женщина, - заявил Эр, но я на это заявление лишь улыбнулась. Свое не отдают. – Я вернусь вечером. До тех пор, прошу тебя, оденься, - покачал головой он, прикрыв глаза. – Я ведь не из железа сделан, - шепнул мне на ухо дракон. Я бы поспорила с этим аргументом, но Эрриган ушел, на прощание подарив мне поцелуй.
Глава 6
Не успела я предаться грусти, как раздалось громкое:
– Гардероб готов! – внезапный окрик, и дверь спальни без предупреждения распахнулась. Три женщины без лишних слов занесли в комнату три крупных свертка с вещами и также молча покинули ее. Ни слова не сказали! Будто нет меня здесь. Однако, вслед за ними в спальню вплыла няня. Вот к ней у меня есть несколько вопросов.
– Няня, - подала голос я. – Я запрещаю вам входить в мою спальню без стука, - твердо заявила я, и это стало ошибкой. У женщины сделалось такое лицо, будто сейчас ее хватит удар, но я это представление оборвала еще до его начала. – Это не обсуждается! – заявила я громко, выставив вперед руку. – Ваше поведение недопустимо! Вы позорите нас! Я понимаю, няня, вы переживаете, - смягчилась я, видя, как меняется ее лицо, – но так продолжаться не может, - настояла на своем.
Кому вообще пришло в голову отправлять в плен пожилого человека? Стоило подумать об этом, как ответ пришел в голову сам собой – папочка, кто еще мог до такого додуматься. Напасть на превосходящего по силе противника, отдать врагу дочь, а вместе с ней вместо охранника отправить ранимую пожилую няню – гениальные решения гениального человека, ни больше, ни меньше.
Женщина разрыдалась. Громко, надрывно, пронзительно. Я шумно выдохнула и опрокинулась на подушки. Это не няня, а сущее наказание. Меня затопило чувство вины перед ней. И пусть умом я понимаю, что ни в чем перед ней не провинилась, но мое сердце разрывается.