Жена с изъяном

Анна Минаева

Всю жизнь мама говорила, что по мне хоть танками езди – не разбудишь. Я сплю как убитая. Впрочем, этому было объяснение в лице шумного семейства.

Но когда над моей головой раздалось сразу несколько незнакомых голосов, сон как рукой сняло.

– Боги, что это за запах? – ошарашенный возглас сбоку.

– Миледи, прошу вас, просыпайтесь, – второй голос и прикосновение

Кто? Миледи?!

Я рывком открыла глаза и испуганно уставилась на двух пожилых женщин в странных нарядах. Темно-коричневые платья с длинными рукавами, белоснежные передники и чепчики с кружевом.

– Кто вы? – ошарашенно охнула я. Сон как рукой сняло, по загривку мазнуло холодом. А я отскочила к изголовью кровати… Большой двуспальной кровати с тяжелым бордовым балдахином.

Такая в мою однушку поместиться могла, только если через окно.

– Миледи? – одна из женщин схватилась за сердце, глядя на меня так, будто привидение увидела.

– Это чудо! – воскликнула вторая, вскидывая ладони к потолку. – Миледи оправилась от болезни! Оправилась! Хвала богам!

Я застыла на месте, стараясь проморгаться и отогнать наваждение. Но сон не желал пропадать. И я украдкой ущипнула себя за бок, пытаясь проснуться как можно быстрее.

Этот трюк никогда не срабатывал – даже когда во время кошмара я и осознавала, что нахожусь во сне. Я понимала, что это не реальность, когда не чувствовала боли, но прийти в себя не могла.

Однако сейчас, стоило себя ущипнуть, как на глаза навернулись слезы.

Значит… это не сон?

Я еще раз прикоснулась пальцами к одежде и малодушно опустила взгляд.

Ни намека на мою плюшевую пижаму ядрено-зеленого цвета. Вместо нее шелковая сорочка с длинными рукавами и тонкой вышивкой по кайме.

Да что, черт возьми, происходит?!

– Скорее! Беги! Сообщи всем! И позови лекаря! – одна из женщин обратилась ко второй, прижимая руки ко рту. – Пусть трубят, что миледи оправилась! Пусть знают все!

Вторая женщина бросила на меня еще один взгляд и, подхватив юбку, побежала.

Я проводила ее взглядом, одновременно с тем отмечая обстановку в комнате. Огромной комнате, обставленной резной мебелью.

Широкая трехстворчатая ширма белого цвета, за которой виднеется бок медной ванны. Длинная софа с квадратным чайным столиком, огромный платяной шкаф с пятью дверцами, трельяж и стул-пуфик, обтянутый бордовой тканью… И вся мебель из какого-то странного светлого дерева с розовым оттенком.

– Где я? – выдохнула, не узнавая собственный голос.

Он показался мне слишком высоким.

– Миледи, вы дома, – как к ребенку обратилась ко мне оставшаяся женщина, не спеша приближаться. В ее больших серых глазах читалось восхищение. – Вы меня не узнаете?

А что, должна?!

Я медленно мотнула головой, продолжая прижиматься спиной к изголовью кровати.

– Ваше высочество, сегодня случилось чудо, – осторожно заговорила незнакомка.

А мне резко захотелось не то что к изголовью прижаться, а спрятаться за ним. Как она меня только что назвала?! Ваше высочество?!

– Чудо? – нервно хрюкнула я.

– Да, – лицо женщины посветлело, она улыбнулась. – Ваша ужасная хворь наконец отступила. Не иначе как боги смилостивились и услышали наши молитвы. Вы больше не прикованы к постели. Это ли не чудо?!

Нервно сглотнув, я постаралась осознать все, что произошло за последние несколько секунд. Осознать и найти этому логическое объяснение.

Но не удалось.

– Как вас зовут? – спросила единственное, что показалось мне важным.

– Мое имя Пифаль, миледи, – склонила она голову. Чепчик соскользнул с мягких серых волос, собранных в тугой пучок. – Я прибыла с вами сюда. Неужели, не вспоминаете? Я ваша камеристка.

Куда сюда? И что такое «камеристка»?

– Ничего не понимаю, – честно созналась я, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Еще немного – и я позорно разрыдаюсь.

– Ничего страшного, – успокаивающе улыбнулась мне… как она себя назвала? Пифаль? Какое-то нечеловеческое имя. – Вы ведь долгие годы болели. Были прикованы к постели. Не переживайте, миледи, память к вам скоро вернется. А если нет, я расскажу обо всем. Обещаю.

Она так мастерски уговаривала меня, что в какой-то момент я поймала себя на том, что киваю в такт ее словам.

– Давайте я помогу вам встать, – продолжала настаивать женщина, оказавшись возле кровати и подав мне руку.

Я несколько долгих секунд просто смотрела на ее пожелтевшую от времени и огрубевшую от работы ладонь. А потом вцепилась в нее, как в спасительный круг.

Ей хотелось верить. А еще наконец хотелось проснуться.

Этот сон был слишком ярким. Слишком реалистичным.

– Аккуратно, тут высоко, – поспешила Пифаль, подтолкнув мне под ноги стул-ступенечку.

Кровать и в самом деле оказалась какой-то огромной. Доходила мне до пояса, стоило оказаться босиком на белом мягком коврике.

– Вот так, – нежно обратилась она ко мне, – теперь аккуратно. Шажочек.

Меня повело сразу же. И если бы не крепкое плечо рядом, я бы упала. А так осталась стоять, испуганно вцепившись в руку женщины, которая оказалась выше меня на целую голову.

– Ничего страшного, – уверила она меня. – Вы еще слишком слабы, миледи. Но силы вернутся. Раз уж боги исцелили вас. Ох! Какое же это счастье!

Я вымученно улыбнулась, понимая, что ничего не понимаю. Ноги казались ватными, голова тяжелой.