Жена в придачу, или самый главный приз
Шрифт:
Хрустнув которым по счету огурцом, я украдкой всхлипнула и только в этот момент заметила, что рядом сидит тот самый мужичок, что меня нанимал.
— Чего киснешь-то? — отправив в рот маринованный помидорчик, поинтересовался он. — Переживаешь, что не ты гартаха порешила? Да не переживай, не в том счастье женское! Кому нужна девка, что мечами машет? Ты вон лучше вышивать научись, али цветочки в букетики на досуге составляй, на кухню пойди, да готовкой займись. Глядишь, и замуж кто возьмет!
Последовавший за его словами хруст огурца был полон боли и печали.
— Да
И снова луп-луп на вырез туники. Угораздило же ее надеть!
Его дальнейшей болтовни я не слышала. Сидела, подперев подбородок рукой и обратив в окошко тоскливый взгляд. Мысли разлетались в разные стороны, картинка перед глазами чуть покачивалась, и чувствовала я себя прескверно. Еще немножко — и точно разревусь. Сливовица, чтоб ей протухнуть!
Прошло совсем немного времени, прежде чем я решила выйти на улицу. Хотелось подышать свежим воздухом и пострадать в спокойном одиночестве.
— Разрешите выйти, — бросила я, поворачиваясь к мешающему мне мужичку и тут же тихо ойкнула.
Вместо него рядом сидел Олдер, откинувшийся на спинку диванчика. Судя по звукам и мельтешащим вокруг лицам, гулянка шла полным ходом. Кто-то пел, кто-то танцевал, кто-то даже лежал, растянувшись на красном пыльном коврике.
– Мы уже на вы? — переспросил раздваивающийся маг.
Мне совсем поплохело, и язык едва ворочался:
— Встать, говорю, дай.
— Тебя никто не держит, — с иронией заметили мне, но в следующую секунду с проблеском беспокойства спросили: — Что, так плохо?
Все, что отметил мой затуманенный разум: путь свободен. И я, пошатываясь да спотыкаясь, совсем как недавно мужичок, буквально выползла из дома. Оказавшись на крыльце, оперлась о деревянные перила, опустила голову и прикрыла глаза. До чего же скверно.
И вдруг так жалко себя стало, до слез прям жалко! И плевать на гартаха, на мага этого, у меня ведь жизнь прямо на глазах рушится!
Присутствие Олдера я ощутила интуитивно — подошел он абсолютно бесшумно. Встал рядом, положил руки на перила и, немного помолчав, спросил:
— Что-то случилось?
Случилось, черт возьми!
— Отец меня замуж хочет отдать, — неожиданно для самой себя поделилась я. — И мнение мое его не волнует! А я не желаю замуж, слышишь? Не желаю! Потому что о карьере боевого мага придется забыть, посвятив себя глаженью мужских рубашек и стирке носков!
— Ну, положим, со стиркой и глажкой прекрасно справится элементарная бытовая магия, — с явной улыбкой возразил маг. — Могу заверить, ей подвластно даже мытье полов и протирание пыли.
На глазах все-таки выступили злые слезы. У меня тут горе, а он веселится!
Обиженная и возмущенная, я развернулась, собираясь уходить, но Олдер перехватил меня за руку. Я упорно не желала на него смотреть, но он не отпускал, крепко сжимая запястье, и все-таки вынудил это сделать.
— Ты всегда можешь отказаться, — глядя в глаза, уже серьезно произнес он. — Это только твоя жизнь и проживаешь ты ее один раз. Никому не позволяй распоряжаться своей судьбой.
— Тебе легко говорить, — дрогнувшим голосом выдохнула я. — Если откажусь подчиниться, меня с позором выгонят из гильдии за несоблюдение правил магических игр.
Сумев сфокусироваться на лице мага, я заметила, как он нахмурился:
— Магических игр? Причем здесь они?
— Отец пообещал отдать меня в жены победителю.
Будь я в трезвом уме, ни за что не стала бы об этом рассказывать. Но накопившийся стресс, подпитанный высоким градусом, требовал выхода, и мне невероятно хотелось выговориться. Прямо сейчас и хотя бы кому-нибудь!
Олдер неожиданно отпустил мою руку и отступил. Даже пребывая в таком состоянии, я рассмотрела изумленно-яростный всплеск, что отразился в его глазах. Не понимая чем это вызвано, я продолжала растерянно на него смотреть, пока Олдер с пробирающим до дрожи спокойствием не спросил:
— Ты — дочь Драгора Саагара?
Окончательно растерявшаяся от такой внезапной перемены, я машинально кивнула.
Маг смотрел на меня еще несколько долгих мгновений, после чего развернулся и, не говоря ни слова, сошел с крыльца. Наблюдая за тем, как он решительно движется по дороге, становясь все дальше и дальше от дома, я решительно не понимала, что произошло. Да и, откровенно говоря, понимать не хотела.
Собственные проблемы волновали куда больше странного поведения мага, но и о них думать мне больше не хотелось. Некоторое время постояв на улице, я вернулась в дом, переступила через посапывающего на пороге мужика, обнимающего бутылку, и проскользнула в отведенную мне комнатку.
Вряд ли мое теперешнее присутствие здесь было уместно, но это волновало в последнюю очередь. Рухнув на неразобранную постель, я отвернулась лицом к стене, притянула к себе колени и моментально заснула.
Глава 3
— Так что, говорите, убили гартаха? — спросил тот самый извозчик, что подвозил меня вчера.
— Ага, — зевнув, отозвалась я. — Одним махом порешила.
Извозчик судорожно сглотнул и украдкой отер платочком вспотевшую лысину. Весь путь до города он сидел с ровной спиной, боясь дышать и периодически с опаской ко мне оборачиваясь. Выглядело до того комично, что в один момент я не удержалась от непроизвольного смешка. Можно подумать, он самого гартаха подвозит!
Самочувствие сегодня было не в пример лучше вчерашнего. Мысли были как никогда ясными, голова не болела, а во мне крепла решимость найти выход из ситуации, которая еще накануне казалась безысходной.
Выйдя из повозки, я остановилась на тротуаре и подняла глаза на гильдию. Для меня, как и для прочих магов, это было больше, чем грандиозное по своим масштабам строение. Гильдия всем нам приходилась настоящим домом, где рождались, жили, влюблялись, дружили. Это место было особенным, и я любила его всем сердцем. Даже представить не могла себя, от него оторванной. Выгнать из гильдии, все равно, что птенчика из родного гнезда выкинуть!