Жена воина, или любовь на выживание
Шрифт:
— Икас, рядом! — прошептала я и шагнула в проход.
Преграда пропустила и нас. Так легко и естественно, словно ее здесь и не существовало, но стоило мне обернуться — стена. Старинная стена из красноватых камней, и как я ни прикасалась, как ни пыталась сдвинуть — пленкой это больше не было, был камень. Икас, до крайности удивленный такими изменениями, даже поцарапал стену — ничего. Мы вошли, а вот выход не представлялся возможным. Единственное, что напоминало о месте, через которое мы прошли, — следы от когтей Икаса.
— Еще поцарапай, — попросила я, оглядываясь.
Странное
— Икас, — тихо позвала я, — пометь это место.
Шерстюсик подошел, важно кивнул и… пометил.
— Икас! — возмутилась я.
Зверь не отреагировал, он удивленно смотрел, как струйка исчезает, вместо того чтобы мокрым пятном растекаться по стенке. Заинтересовался. И уже не помечал, а делал мокрое дело, внимательно следя за процессом.
— Фу на тебя, — не сдержалась я.
На меня хмуро глянули, мол, «Сама просила пометить».
— Потом найдешь? — спросила шепотом, прислушиваясь к шуму впереди.
Шерстюсик кивнул и завершил с процессом. В принципе решение правильное — он потом действительно по запаху найдет, а запахи в замкнутом пространстве разносятся далеко, так что шанс был.
— Место запомни, — попросила я, — выбираться будем отсюда.
Икас кивнул, серьезно глядя на меня. Понимающий он у меня или… или чувствует что-то? Похоже, чувствует — ноздри черного влажного носа задергались.
— Веди, но осторожно, — приказала я.
Снежная смерть метнулся в светлый проход, я за ним.
Помещение, в котором мы оказались, было синим. Темно-синий камень, чем-то напоминающий сланец, и дверные проходы, ведущие в красно-кирпичные комнаты. Никакой мебели, забитый земляной пол, факелы в комнатах, но не в этом темно-синем тоннеле. И усилившийся запах крови. К источнику запаха Икас и помчался, замерев у следующего поворота. Я, следуя его примеру, быстро прижалась к стене, и вовремя — из красного прохода вышли две эйтны.
Не замотанные, и потому в красном, льющемся из дверного проема свете были отчетливо видны лысые, чуть трансформированные черепа, двигающиеся в разговоре изуродованные челюсти.
— Эшшсан гремха тоге, — мужским хриплым голосом произнесла одна из женщин.
— Харагата э, — ответила вторая.
Мимо нас они прошли, не заметив, но зато заметила я, как по челюстям капала маслянистая густая жидкость. В том, что это была кровь, даже не сомневаюсь.
Когда шаги эйтн стихли, Икас скользнул в тот проход, откуда они вышли, я следом. В красном, наполненном светом живого огня помещении мебели также не наблюдалось, все те же голые стены. Миновав комнату, мы вновь очутились в синем коридоре, Икас ускорился и теперь бежал, я не отставала.
Но шагов через триста Снежная смерть резко взмыл вверх и повис на стене, над следующим проходом, а я так не могла. У меня когтей не
— Киран покинула дом повелителя, — произнес голос, чью обладательницу я не могла разглядеть.
— Ее требуется найти, — произнесла вторая эйтна.
— Стоит ли? — третий голос.
Я едва дышала, прислушиваясь к говорящим.
— О чем вы, эйтна Иллошан? — снова первая. — Она Аэрд, истинная Аэрд. Ее ДНК способна полностью трансформироваться. И мы получим то, к чему шли долгие годы.
— Да, долгие годы, — вновь третий голос, — но вспомним — дом воина Агарна в руинах, хассарат его в иных руках, кланом иной правит. Опыт, шейсы, опыт. Опасна дочь Киары, опасна.
И тишина.
Я мучительно ждала продолжения, но ни слова. Осторожно выглянув в синий проход, увидела трех удаляющихся эйтн в белом. В белом! То есть это не черномотанки, которые на поверхность выходят, это иные — белые. И то, как третья назвала их — «шейсы», есть в этом что-то схожее с Тшейс.
Бесшумно спрыгнул Икасик, глянул на меня, дождался кивка и устремился вперед, на запах, я за ним, уже чувствуя первые признаки усталости. Бежать пришлось недолго — не пробежав и тысячи шагов, мы были вынуждены вновь прятаться — еще две эйтны без платков на головах, облизывая кровь черными языками, миновали коридор, выйдя из одного красного прохода, чтобы пройти в другой. И вот теперь запах крови стал невыносим. Вот только был он какой-то… странный. Слишком солоноватый.
Икас вошел первым, я за ним. И сразу потянулась к носу, закрывая ладонью. Потому что призрачная пленка, которая здесь тоже имелась на входе, похоже, придерживала запах, а вот в самом помещении ржаво-красного цвета вонь стояла невыносимая. Ну не вонь, запах крови, но невыносимый до вони! А еще тут были чаны — много, много, много чанов с кровью, трубками, датчиками, подъемными механизмами и тушами без костей и шкуры, расположенными на трех из шести столах.
Икас встревоженно посмотрел на меня, и я пояснила очевидное:
— Они выращивают мясо.
Шерстюсик не понял, я лично тоже не совсем понимала, хотя… догадывалась. Медленно подошла к столу — пол здесь тоже был земляной, но весь пропитанный кровью, и ходить неприятно, Икас вовсе остался стоять на входе. Подойдя к столу, взяла один из воткнутых в деревянную поверхность ножей, ржавых, с деревянной, напитанной кровью ручкой, противно даже трогать было, и отрезала маленький кусочек мяса.
И меня накрыло ощущение голода! Зверского, жуткого, невероятного голода! В голове не потемнело — покраснело все, а вонь вдруг стала приятным, дразнящим, чуть пряным и невероятно вкусным запахом! Не есть — жрать захотелось! Впиться зубами в мясо, рвать нежную солоноватую мякоть, заглатывать куски не прожевывая, утолить голод, наполнить пустоту, насытиться!
Я пошатнулась. Оглянулась на стоящего у двери Икаса, вновь посмотрела на мясо. Нестерпимо хотелось есть. Ощущение такое, что здесь, в этом ломтике было все, что мне нужно, — микроэлементы, витамины, энергия, питательные вещества. Все!