Женатик
Шрифт:
– Не кричи! – я шикнула и стукнула ее по золотой цепочке-браслету.
Сестра прикрыла рот ладонью и вжалась в стул. Склонилась над круглым плетеным столом, положив локти на край и широко разведя их в стороны.
– Ты целовалась со своим боссом? – шепотом прокричала впечатлительная блондинка. – Не шутишь?
Я тут же схватилась за свой клубничный коктейль и потянула охладительный напиток через трубочку.
– Да, Сонь. Мы целовались, – я значительно приуменьшило значимость вспыхнувшей между мной и Суворовым искры.
– Правду говорят. В тихом омуте
– Мне ничуть не весело, знаешь ли.
– Рассказывай, что было дальше! Вы остановились на поцелуе, или зашли дальше? Я жажду подробностей.
Она поудобнее села за столом, откинув на спину длинные волнистые локоны с двумя передними прядками, заплетенными в мелкие косички.
Если Давид Дмитриевич узнает, что я нарушила обещание и рассказала о нас постороннему лицу, то увезет в дремучий лес и отгрызет мне голову. Я доверяла Софке. Больше, чем себе. Она унесет мою страшную тайну в могилу, и в этом я не сомневалась, поэтому решилась излить ей душу.
Сестра восприняла услышанную информацию чересчур эмоционально и приняла мою трагедию близко к сердцу.
– Дурочка, – переставила свой стул ближе к моему, чтобы крепко обнять. – Влюбленная дурочка, – с драматичным вздохом принялась наглаживать меня по плечу.
Я поспешила опровергнуть ее слова.
– Я не влюблена в Суворова.
Софка скептически закивала.
– Ага да. Если бы не втюрилась – не стала бы действовать так безрассудно. Ты же всегда крепко дружила с головой. Но стоило одному состоятельному мужику замелькать на горизонте, как все, пиши пропало. Моя малышка стала совсем взрослой.
Она со смехом ущипнула меня за щеку.
– Не придуривайся, Сонька! Я же серьезно!
– Мы ведь еще так юны, Майя, – положила голову мне на плечо и пустилась в рассуждения. – И пока молоды, нужно пользоваться привилегиями, которые подбрасывает жизнь. Творить глупости и все в таком духе. Понимаешь? В этом и прелесть – в получении опыта. Мы будем совершать ошибки и учиться, что правильно для нас, а что нет.
– Ты не осуждаешь меня? – осторожно спросила я.
Ее непринятие пугало больше всего.
– Вот еще, – фыркнула сестра и крепче обвила рукой мой локоть. – Не дождешься.
Она допила свой манговый напиток и машинально потянулась за клубничным. Я хихикнула и одобрительно кивнула, позволив ей прикончить мой коктейль.
– Прочла вчера статью, что у невесты твоего Суворова съемки фильма подошли к концу, – начала рассказывать Софка. – Ты меня знаешь. Где одна статья – там и сотня-другая подтягивается. Досконально изучила все, что только смогла нарыть на Орлову-будущую-Суворову. Стерва высшего сорта. На какой бы съемочной площадке ни побывала мадам, стафф вскрыться готов от ее присутствия. Поговаривают, что Орлова зазвездилась пуще прежнего, когда обручилась с генеральным директором «GKO Holdings», с нашим бизнесменом то есть. А ты знала, что незадолго до Суворова она крутила
Малейшего понятия не имела, но слушала Софию увлеченно и внимательно.
Спустя приличный отрезок времени, посвященный ее теориям заговора в адрес Орловой, я стала побаиваться сестру.
– Тебе необходимо сменить фамилию на Холмс, – невеселой шуткой я подытожила изобилие фактов о будущей супруге Давида Дмитриевича.
– Короче говоря, у нашей актрисульки внушительный список богатеньких мужичков за плечами. Черта с два она попала бы на большие экраны, если бы не сосала нужным людям.
– А ты, как всегда, сама тактичность.
– Я говорю, как есть. Она золотоискательница. Но удивительно то, что Суворов мирится с этим.
– Может, они полюбили друг друга?
Софка устремила вдаль задумчивый взгляд, чуть прищурив глаза, и после продолжительного молчания покачала головой.
– Сомневаюсь, что женщины вроде Орловой способны на любовь.
– Ты не можешь судить о ней, основываясь лишь на интернет-статьях.
– Свой маникюр даю на отсечение, – Софка громко опустила ладонь на столик, продемонстрировав аккуратные ногти, покрытые нюдовым гель-лаком. – Орлова кинет Суворова при первой же возможности, отсудив у него половину состояния.
***
Я вернулась точно к завершению рабочего дня Ларисы Андреевны. Мы встретились с ней и близнецами на подходе к воротам дома Суворова. Малыши устало потирали глазки и зевали.
– Так набегались, что вымотались, – Лариса Андреевна потрепала близнецов по светлым макушкам. – Не дай им уснуть сейчас, иначе вы все ночью будете бодрствовать.
– Хорошо.
– Мая! – Илюшка потянул ко мне ручки. – Ты плисла!
Я присела на корточки, чтобы поднять мальчика в зеленом джинсовом костюмчике.
– Скучал? – чмокнула ребенка в щеку и прижала к себе.
– Да! – он обнял меня, и я чуть не расплылась в лужицу от умиления.
Саша, охранник, открыл нам ворота. Лариса Андреевна не стала ужинать; проводила меня и мальчиков до кухни и умчалась.
После вечернего приема пищи мы расположились в гостиной и приступили к развивающим играм. Однако вскоре занятия переросли в щекоталки и догонялки. Мы соорудили штаб из подушек и пледов и, в конце концов, плюхнулись без сил на диван. Я включила мальчишкам «Лунтика» и не заметила, как задремала.
Периодически просыпалась, чтобы проверить близнецов.
Склонив маленькие головы к моим бокам, они видели сладкие сны.
За окнами простиралась глубокая вечерняя синева. Нужно было вставать и перекладывать детей, но как же не хотелось шевелиться. Нам было очень уютно, поэтому я решила повременить с перемещением. Осторожно дотянулась до пледа и накрыла нас.
Откинув голову на спинку дивана, собиралась уснуть, но неожиданно открылась входная дверь. Звонкий женский смех моментально пробудил близнецов. Игнат и Илья растерянно замотали головами, пытаясь определить, откуда исходил непривычный звук.