Женевьева. Жажда крови. Женевьева неумершая
Шрифт:
Рейнхард двинулся вперед и шагнул со сцены, пролетев шесть футов, но удачно приземлившись. Он выпрямился и пошел дальше, наступая на привинченные к полу кресла, шагая по партеру, как по пшеничному полю.
Люди начали затихать, видя, как ноги Рейнхарда крушат прочное дерево и обивку.
На пути у него встал стражник. Рейнхард мимоходом проломил ему грудную клетку, и тот повалился, кашляя, изо рта и носа его показалась кровавая пена.
Жени тянула Детлефа за собой.
– Оно идет за нами, - выдохнула она, - и оно
Рейнхард сказал что-то о Дракенфелсе.
– Это что, опять он? Вернулся?
Женевьева сплюнула:
– Нет, он в аду. Но он послал нечто прикончить нас тут.
– Зубы Ульрика!
Рейнхард оторвал у мужчины руку и отшвырнул прочь, спокойно пройдя сквозь фонтан крови. Он превратился в голема силы, непреклонного, целеустремленного, нерассуждающего, безжалостного.
Детлеф и Женевьева выбежали в фойе, забитое, как оказалось, народом. В основном это были обладатели билетов. Здесь уже разрасталась паника. Им пришлось пробиваться сквозь толпу.
Рейнхард проломил двойные двери, и все сразу принялись вопить. Стремясь оказаться от него подальше, люди разбивали окна, лезли на мебель.
Толпа подхватила Детлефа и Женевьеву и вынесла на улицу. Рейнхард, не сводя с них холодного взгляда, начал пробиваться к ним, ломая спины и шеи тем, кто оказывался на его пути, словно был торговцем птицей, забивающим цыплят. Отвратительный запах смерти - запах крови, экскрементов и страха - повис в воздухе.
Теперь они были на улице. Вечерело. Толпы разбегались кто куда. Детлеф столкнулся с почтенной женщиной, на которой была лента с надписью «Крестовый Поход За Нравственность», а в руках - плакат «Долой Детлефа Зирка». При виде его окровавленного лица она взвизгнула и упала в обморок. Он подобрал плакат и перехватил поудобнее, будто оружие.
Он услышал стук копыт и скрип колес. Подходила какая-то помощь. Жени все еще держала его за руку.
– Ничего хорошего из этого не выйдет, - сказала она.
– Нам надо немедленно бежать.
Анимус стоял на мостовой, вокруг валялись мертвые тела.
Вампирша и комедиант убегают, но им не удастся ускользнуть.
Между ним и его жертвами остановилась повозка, с нее посыпались люди в доспехах, с оружием наготове.
– Именем Императора Карла-Франца, - начал офицер.
– Я требую…
Анимус обхватил голову офицера ладонями и сжимал, пока она не разлетелась на куски, точно тыква.
Его помощник сглотнул и дал приказ к атаке.
В голову Анимуса впились арбалетные болты, но он не обратил на них внимания. Мечи полосовали его грудь, разрубая тело до костей. Не важно.
Вампирша и комедиант все еще оставались в поле его зрения. Они пробирались обратно в театр.
Анимус развернулся.
– Огонь!
Пистолетные пули врезались в его тело, заставив пошатнуться. Он подобрал тяжелую саблю обезглавленного офицера.
Рейнхард Жесснер был прекрасным фехтовальщиком.
Вращая вокруг себя клинок, рубя все, что попадалось на пути, он зашагал к Театру памяти Варгра Бре-геля, настойчиво стремясь добраться до цели.
Пистольер запустил в Анимуса своим оружием, и он отбил его взмахом клинка. Анимус сделал выпад и разрубил пистольеру шею. Под подбородком у человека образовалась дыра. Выдернув клинок из уже мертвого тела, он полоснул по лицу участника «Крестового Похода За Нравственность», и на месте глаз у того появилась кровавая река с носом вместо моста.
Детлеф Зирк закрыл двери театра, запер на ночные засовы. Анимус пробил кулаком в двери две дырки в том месте, где были запоры, и, пинком отворив дверь, снова вошел в фойе.
Он шагал по телам убитых им прежде.
Его жертв не было видно. Он внимательно оглядел одну сторону помещения, потом вторую. Он выискивал малейшие следы удирающей парочки.
Крышка потайного лаза в полу легла чуть косо, защемив уголок ковра. В противном случае, замаскиро-анная под обычную каменную плиту, она была бы незаметной вовсе.
Анимус нагнулся и рванул крышку, сорвав ее с петель.
Из угла фойе вылетела галлонная бутылка, обернутая грубой циновкой, и разбилась об его грудь, утыкав кожу крохотными осколками стекла. Его всего окатило густой сладковатой жидкостью, пропитавшей обрывки его одежды, склеившей волосы и бороду.
Виновником был тощий пожилой человек.
Воспользовавшись памятью Рейнхарда, Анимус узнал Гуглиэльмо Пентангели.
Управляющий из Тилеи держал в руке горящую лампу со снятым стеклом.
– Бренди?
– спросил он и запустил лампой в Анимуса.
Прогремел взрыв, и Анимус оказался внутри огненной статуи с человеческими формами.
21
Когда люди, вопя «Смерть монстру!», пинали его тяжелыми башмаками, Малвоизин вспомнил, почему провел все эти годы в катакомбах. Добравшись до противоположного края сцены, Демон Потайных Ходов рывком ускользнул от своих гонителей, ежась от света и вскрикивая.
Он знал, где здесь ближайшая потайная дверь, и проскользнул в нее, испытав невероятное облегчение, когда позади стукнуло дерево, отрезая его от хаоса верхнего мира.
Он заскользил вниз, к воде.
Ему необходимо было смочить шкуру и поспать. Здесь, в темноте - в его темноте - его ожидал покой.
Но он услышал шаги. И крики. И огонь.
Они последовали за ним даже сюда. Покоя больше не будет, ни сейчас и никогда.
Женевьева продолжала бежать. Детлеф несся за ней по пятам. Здесь, внизу, целые мили туннелей. Может быть, Рейнхард не сумеет последовать за ними туда. Они были в одном из главных коридоров, направляясь к владениям Демона Потайных Ходов. Когда они отыщут убежище, то смогут отдохнуть и подумать, что делать дальше.