Жених секонд-хенд
Шрифт:
Анжела с треском захлопнула дверь перед их острыми носами и не без волнения обернулась назад. Павлик сидел на кровати, натянув одеяло до пупка. Его обуревали противоречивые чувства: гордость и страх, раскаяние и решимость… Короче, жуткая гремучая смесь, которая отражалась в его широко распахнутых глазах. Встрепанный и небритый, он вызвал в Анжеле мощный прилив почти материнской нежности.
«Господи, ведь это я стала причиной бунта на корабле! – подумала она с волнением. – И теперь несу ответственность за этого парня, что бы ни случилось».
– Привет! – сказала она вслух и постаралась улыбнуться как можно веселее.
– Привет, –
Анжела снова опустилась на кровать, помедлила, потом наклонилась и поцеловала его в губы. Павлик взял ее лицо обеими руками и вернул поцелуй.
– Это была чудесная ночь, – шепнул он, и два лихорадочных багровых пятна выступили на его скулах.
Дело в том, что он понятия не имел, какая у них была ночь. Он хорошо помнил, что произошло в ресторане, помнил, как они втроем, вместе с Лёвой, бродили по берегу моря и как он взахлеб рассказывал о своем ужасном положении и о слабом характере, который мешал ему бросить нелюбимую жену и уйти в свободное плавание. Потом Лёва куда-то делся, на улице стемнело окончательно, а на него самого напал дикий восторг. Анжела была рядом, такая же веселая и возбужденная, как и он сам. Она казалась Павлику самым близким человеком на свете, потому что помогла ему освободиться. И в то же время оставалась соблазнительной незнакомкой, которая понравилась ему с первого взгляда. Все это подхлестнуло его чувства, и он начал целовать ее страстно и бурно, не давая отдышаться.
И все – с этого момента начинался сплошной туман.
– Ты есть хочешь? – спросила Анжела. – Я думаю, кофе и бутерброды нам с тобой сейчас совсем не повредят. Закажем в номер или спустимся в ресторан? А давай лучше пойдем в какое-нибудь кафе на берегу? Там все-таки воздух, море, красота! Сейчас я приму душ и буду одеваться, а потом уже ты…
– Подожди! – перебил Павлик, взял ее за руку и потянул обратно на кровать.
Анжела напряглась, как будто вот сейчас ей собирались делать укол и она со страхом ожидала острой, быстрой боли. А все потому, что решительно не помнила, что они с Павликом делали ночью. То есть она понимала, что они должны были, по идее, делать, но все детали произошедшего потонули в черной воде алкогольного опьянения. Терпкое вино, душевное волнение, сумасшедшие поцелуи – все это подействовало на нее как наркоз.
– Подожди, – еще раз попросил Павлик. – Сначала нам нужно… поговорить.
Анжела облегченно выдохнула. При свете дня она была не готова продолжать свою миссионерскую деятельность в постели.
– Ладно, – сказала она и подогнула под себя одну ногу. – Давай поговорим.
– Анжела, ты должна знать самое главное: я ни капельки не жалею о том, что вчера произошло.
– Фу, какое облегчение! – засмеялась она. – А я думала, что ты уже успел раскаяться в содеянном.
– Нет, но… Но я попал в глупую ситуацию. Во-первых, мне негде жить. Ну, я мог бы, конечно, снимать квартиру, но если меня действительно выгонят с работы…
– Не беспокойся, ты будешь жить у меня, – поспешно сказала Анжела, опасаясь только одного: что Павлик почувствует себя щенком, подобранным на улице. – Мама не будет против, вот увидишь. Я говорила, что живу с мамой?
– Нет, – покачал головой он. – Мы вообще еще не разговаривали толком.
Они пристально посмотрели друг на друга. Оба чувствовали себя дико.
– Слушай, а кто ты по профессии? –
– Ветеринар.
– И каким же образом жена вывела тебя в люди?
– Тамара устроила меня в современную клинику в центре Москвы. А раньше я держал свой собственный веткабинет в Одинцово. Заработка, конечно, никакого, одни проблемы: с доставкой и хранением препаратов, с отсутствием рекламы…
– Так ты, выходит, доктор Айболит! У тебя очень добрая профессия, – улыбнулась Анжела.
– Рано радуешься. Боюсь, мне придется просить тебя взять на жительство еще и двух моих кошек.
– То-то Тихон обрадуется! Это мой кот. Впрочем, он большой пофигист. Вот вернемся домой, сам увидишь. Интересно, как он тебя примет?
– Меня больше волнует, как меня примет твоя мама, – честно признался Павлик.
И в этот момент где-то в куче одежды на полу зазвонил его сотовый телефон. Он встрепенулся и хотел было встать, но потом вспомнил, что совершенно голый, и жутко смутился. Анжела пришла ему на помощь, вытащив аппарат из кармана и подав ему.
– С работы, – пояснил Павлик, поглядев на дисплей. – Может быть, что-то случилось? Надеюсь, не придется давать консультаций по телефону – международные звонки слишком дорогие.
Впрочем, разговор получится коротким. Павлик больше слушал, чем говорил. Захлопнув крышку сотового, он мрачно сообщил:
– Меня уволили. Вернее, предложили уйти по собственному желанию. Выходит, Тамара не врала. Она действительно успела кое-что предпринять.
Несмотря на головную боль, Анжела неожиданно почувствовала прилив сил.
– Ну вот что! – воскликнула она, вскакивая с места и широкими плавными движениями раздвигая занавески на окнах. Солнце тотчас брызнуло на белую постель сладким желтым соком. А потом уж и всю комнату залило золотым полуденным светом. – К черту твою Тамару! Давай смотреть не назад, а вперед, это гораздо мудрее. У тебя наверняка остались какие-то связи. И у меня тоже есть связи, кстати. Почему бы не объединить усилия и не превратить поражение в победу? Ты хороший ветеринар? Только честно.
– Я очень хороший ветеринар, – ответил Павлик. – Но плохой бизнесмен и отвратительный администратор.
– Не волнуйся, я все возьму в свои руки.
– Серьезно? А ты кем работаешь?
– Веб-дизайнером.
– Да, это интересная профессия. Но очень далекая от ветеринарии.
– Не волнуйся: я дико контактная и очень общительная, у меня куча знакомых, друзей и приятелей. Я уверена, что кто-нибудь из них поможет с твоим трудоустройством. Сейчас я кое-кому позвоню и наведу первые справки. Конечно, это можно отложить и до нашего возвращения, но я знаю, что в таком случае ты будешь волноваться и не отдохнешь толком.
Она схватила трубку гостиничного аппарата и раскрыла информационный буклет для гостей, в котором объяснялось, как сделать международный звонок. Павлик зажмурился, потом снова открыл глаза и с восторгом посмотрел на Анжелу. Его собственное будущее сидело перед ним. Оно было незнакомым, непредсказуемым, но не казалось опасным.
Анжела говорила по телефону бойко, но серьезно, и Павлик сразу понял: она ни за что не даст ему пропасть. На какое-то время он расслабился, но когда захотел встать, чтобы пройти в ванную, снова напрягся. Скрипя зубами и взяв волю в кулак, он все-таки вылез из-под одеяла, заметив, как метнулся прочь взгляд его спасительницы.