Жените нас, ректор!
Шрифт:
— Неужто кинжал пропал?
— Сам не верю! Кому он нужен?
— Его даже на черном рынке не продашь.
На этот раз в беседе участвовало трое. Я навострила ушки, но снова не услышала ничего интересного: все те же сплетни о Райли и обо мне. О Патрике говорили мало и с презрением, как о вещи, недостойной упоминания.
Где-то на шестом или седьмом разговоре Эйверли разочарованно дернул щекой и захлопнул шкатулку.
— На сегодня достаточно, — сказал он, будто речь шла об уроке. — Мне пора, и вам тоже.
Я
— Слушайте, а может быть, проводите меня? — не то предложила, не то попросила я и поморщилась.
Чувствовать себя беззащитной было в диковинку.
Он ненадолго застыл, словно застигнутый врасплох, а затем небрежно подхватил висевший на спинке стула пиджак.
— Простите, у меня дела.
— Понимаю.
Мне удалось скрыть разочарование. В конце концов, никто мне ничего не должен.
Я осторожно подкралась к двери и прислушалась. Эйверли накинул пиджак и после паузы поинтересовался:
— Хотите совет?
Я обернулась и пожала плечами:
— Вы же в любом случае его дадите.
Он хмыкнул.
— Верно. Тогда не буду тянуть: присмотритесь к рину Берчу.
— К Майклу?! — поразилась я и с подозрением уставилась на Эйверли. — Это шутка?
— Если я пошучу, то скажу вам об этом, — галантно заметил он и продолжил: — Брак с ним не доставит вам хлопот.
— Вы серьезно, — резюмировала я.
Мне удалось избежать обвиняющих ноток. Успех!
— Его дедушка в случае свадьбы обещал неплохое денежное довольство молодоженам. А рин Абрамс будет так счастлив, что без проблем выдаст вам диплом с отличием. Поверьте, это будет выгодная сделка.
Я скривилась. И этот туда же! Считает, что мне нужно найти жениха и продать себя подороже.
— Я не привыкла решать проблемы с помощью мужчин, — холодно проговорила я.
— Это заметно, — с едва уловимой иронией протянул Эйверли.
Наши взгляды скрестились на злосчастной двери, на которой вспыхнула охранная руна.
Крыть было нечем, поэтому я молча дернула за ручку и выскользнула в коридор. Уже там Эйверли поймал меня за локоть и всунул что-то в ладонь. Я с недоумением рассмотрела небольшую брошь в виде черной птицы, расправившей крылья.
— Простите, мне чужого не надо, — торопливо сказала я и попыталась вернуть безделушку владельцу.
Только странных подарков мне и не хватало!
— Возьмите на время, — туманно посоветовал Эйверли. — Пригодится.
С этими словами он исчез в дверях проходной. Я еще немного постояла на месте, крутя в пальцах брошь, а затем прицепила ее к блузке и отправилась на поиски Оуэна.
Глава 11
— Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь! — Оуэн бросил на стол последнее письмо в плотном желтом конверте. —
— Всего за неделю учебы, — мрачно сказала я и с ожесточением впилась вилкой в ломтик бекона на тарелке. — Это рекорд!
Патрик, сидевший по правую руку, негромко кашлянул.
— Вообще-то нет. В книге «История суда» говорилось, что…
Оуэн укоризненно покосился на него и покачал головой, намекая, что сейчас не время для лекции. Я же так привыкла к Патрику и его статистическо-историческим ремаркам, что даже не обратила внимания на эти слова. Сама не знаю, как именно к нам с Оуэном прибился этот чудаковатый парень в очках и мешковатых костюмах, но его присутствие стало чем-то привычным. В какой-то момент я даже поймала себя на мысли, что называю его другом. Молчаливый, но деликатный Патрик вызывал у меня смешанные чувства, среди которых доминировало желание защитить. Видимо, я страдаю комплексом спасителя, раз испытываю желание позаботиться о тех, кто слабее меня.
С запястья раздалось сытое урчание Плющика. В пасти этого безобидного с виду цветка только что исчезла целая куриная ножка. Он категорически отказывался от воды, но не имел ничего против мяса. Милое мне растение досталось, что ни говори!
— Почти в каждом письме есть приписка, что обвинитель с удовольствием откажется от своих претензий в случае…
— Если я выйду за него замуж? — догадливо предположила я и отодвинула тарелку.
Аппетит пропал. Даже чудесные ароматы, витавшие в столовой, больше на меня не действовали. Плющик воспользовался моментом и торопливо утянул вниз остатки бекона. Раздалось довольное чавканье.
— Да, — подтвердил Оуэн и принялся складывать разбросанные по столу конверты в стопку. Ему на глаза попалось распечатанное письмо. — О, а рина Фрайя ты тоже успела обидеть?
— Угу, — буркнула я, скрестив руки на груди. — В тот момент, когда он, сломав заклинание защиты, пролез ночью в мое окно.
— А! — с пониманием протянул Оуэн. — Тогда понятно, почему он упомянул душевную и…
— Плющик укусил его лишь разок. Ну, может два. Кто же знал, что это нанесет ему…
— …и физическую травму, — закончил Оуэн и со вздохом отложил письмо в сторону. — Ладно, все равно его претензия не переплюнет иск Орроу.
Я скрипнула зубами. Орроу выдвинул смехотворное по моим меркам обвинение в том, что я нарушила его покой. Понятия не имею, что он имел в виду под этой расплывчатой формулировкой.
— Тебе будут нужны деньги на адвоката, — сказал Оуэн и растерянно взлохматил рыжие волосы. — Много денег… Я могу одолжить у отца. Когда он немного отойдет.
— У меня нет сбережений, — вклинился Патрик, — но, возможно, я смогу попросить немного у бабушки.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я, — но это не решение проблемы.