Жените нас, ректор!
Шрифт:
— Значит, решено, в выходные мы идем по магазинам.
Угу, представляю, как удивится фиктивный муж, когда я вернусь с огромным счетом.
— Вообще-то нет, — вставила я. Гвен непонимающе, даже обиженно посмотрела на меня, и пришлось пояснить: — У меня нет денег.
В комнате повисла пауза.
— У Эйверли достаточно средств, чтобы обеспечить жену, — медленно, словно не веря услышанному, проговорил Оуэн.
— Дорогая, он что, не дает тебе денег? — Гвен ахнула и, приблизившись, сочувственно сжала мои ладони. — Это ужасно!
Я
— Нет, то есть да… В смысле я просто не спрашивала. — Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Я не стану брать деньги у мужа. Если мне что-то потребуется, я куплю это сама. Только сначала устроюсь на подработку, конечно.
Повисла такая гулкая тишина, что на мгновение показалось, будто я оглохла. Оуэн, очевидно, уже привыкший к моим чудачествам, отмер первым.
— Иномирянка, — сказал он, обращаясь к Гвен, и выразительно покрутил пальцем у виска. — Она и замуж не хотела выходить.
— Не может быть!
— Так. — Я едва удержалась от того, чтобы не топнуть ногой. — Вообще-то я все еще здесь и прекрасно вас слышу.
Гвен проявила тактичность и снова сменила тему.
— Хорошо, — задумчиво проговорила она, обходя комнату, — что еще вы не сложили? Я могу помочь.
Мой взгляд метнулся к одинокой коробке с одеждой и доверху набитому учебниками портфелю.
— Пожалуй, мы уже и сами управились, — честно сказала я.
Гвен потрясенно замерла.
— Иномирянка, — все таким же трагическим шепотом напомнил Оуэн.
Правда, в этот раз хоть у виска не покрутил, и на том спасибо!
Глава 14
Я как раз развесила одежду в шкафу, когда дверь комнаты распахнулась и порог переступил Джонатан.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он.
Я покосилась на окно. И правда, на улице уже сгущались сумерки. Занятая сначала учебой, затем переездом, я и не заметила, как день подошел к концу. К тому же Оуэн и Гвен оставили меня одну всего пару минут назад.
— Добрый. — Я кивнула и захлопнула шкаф. — Я немного обжилась здесь. Если вы не против.
— Было бы странно, начни я протестовать, — рассеянно заметил Джонатан и скинул плащ.
В его руках высилась пачка писем.
— Что это?
Джонатан ослабил ворот рубашки и весьма грациозно опустился в кресло, закинув ногу на ногу.
— Аннулированные иски от тех, кто вызывал вас в суд. Вместе с извинениями, конечно.
— Вот как? — не без сарказма поинтересовалась я и, рухнув в соседнее кресло, дотянулась до ближайшего письма. — Передо мной извинились все пятьдесят семь человек?
— Вообще-то они извинились передо мной, а не вами. — Джонатан позволил себе легкую насмешку. — И не пятьдесят семь, а шестьдесят два. Еще пятеро выразили сожаление, что уже составили
Конверт выпал из рук и спланировал на ковер.
— Вы серьезно?
— Можете пересчитать письма.
Я потрясла головой и сложила руки на груди, словно защищаясь.
— Нет, я вам верю.
Джонатан несколько секунд изучал мое лицо, словно искал ответ на какой-то вопрос, а затем легко поднялся на ноги.
— Даже непривычно слышать эти слова в свой адрес.
— Почему?
— Мне редко такое говорят. — Он, не оборачиваясь, открыл дверцу прикроватной тумбочки. — Выпьете что-нибудь?
Я хотела съязвить насчет хранения алкоголя в тумбочке рядом с кроватью, но, поразмыслив, не стала этого делать. Нам с Джонатаном придется какое-то время жить вместе, и лучше не дразнить его. В конце концов по законам этого мира теперь я — его собственность. Да, он согласился на фиктивный брак, но моя безопасность ограничивается только его понятиями о порядочности.
— Нет, спасибо, — после паузы отказалась я: пить в компании новообретенного мужа показалась не лучшей идеей.
— Как знаете, — легко согласился Джонатан. — Тогда и я не стану.
Я вскинула бровь. Однако занятно. Если это была попытка споить меня, то какая-то вялая.
Мой взгляд пропутешествовал со стопки писем на огромную двуспальную кровать. Полог был отдернут, поэтому я с трудом отвела глаза от россыпи маленьких круглых подушек и переключила внимание на камин, в котором, несмотря на теплую погоду, горел огонь. Новая комната оказалась гораздо больше предыдущей. Обстановка смущала роскошью: керамические вазы с цветами, картины в роскошных рамах, позолоченная люстра… Все это было мне чуждо. На этом фоне Джонатан не казался таким уж незнакомцем. С ним у нас явно было что-то общее.
Ну да, мы же теперь женаты.
Я хмыкнула, и Джонатан это заметил.
— Простите, просто вспомнилось кое-что забавное.
— Вот как?
Я кивнула и решила, что лучше рассказать о разговоре с Гвен и Оуэном.
— Пожалуй, вас могут счесть скупцом. Я пообещала своим друзьям, что не возьму у вас денег.
Джонатан засунул руки в карманы. Его спина оставалась идеально прямой.
— Поверьте, меня давно не интересует общественное мнение.
Во мне снова проснулся профессиональный журналист. Я едва не зашарила рукой в поисках диктофона.
— Почему?
— Оно слишком предсказуемо и легко поддается корректировке.
— Интересно. Значит, я могу рассказывать о вас все что угодно?
Джонатан усмехнулся.
— Вряд ли любая из ваших фантазий хоть как-то навредит моей репутации. Обо мне и без того ходит множество нелицеприятных слухов.
Я помолчала и, постукивая указательным пальцем по губе, уточнила:
— Тех самых слухов, рождению которых вы сами же и поспособствовали?
Я била наугад, но, судя по тонкой улыбке Джонатана, попала в цель.