Жените нас, ректор!

Власова Ксения

Впрочем, судя по реакции, я все поняла правильно. Вряд ли он обнимал того парня, чтобы продемонстрировать какой-нибудь борцовский прием. Не припомню ни одного правила по самообороне, начинающегося с совета поцеловать нападающего.

— Думаю, что переход на «ты» был весьма неожиданным. Но теперь уже глупо «выкать».

Майкл раздраженно дернул бровью.

— Я серьезно.

Он был весь как натянутая струна, как игрок, вынужденный блефовать с плохими картами, и я смягчилась.

— Слушай, то, что тебе

нравятся мальчики, — только твое дело. Меня это вообще не волнует. Хотя нет, подождите-ка! — Я обвиняюще навела на его грудь указательный палец, как дуло пистолета. — Зачем, ради богов, ты преследовал меня, если женщины тебя не интересуют?!

Он поморщился — с легким сожалением и раздражением одновременно. Его длинные пальцы нервно сжали подлокотники кресла.

— Прости, — проговорил он, и, как мне показалось, вполне искренне. — Это было жестоко. Особенно тот поцелуй в столовой в первый день знакомства.

— Тот несостоявшийся поцелуй, — поправила я.

— Да, ты тогда ловко осадила меня, — с одобрением заметил Майкл. — И вовремя!

Я хмыкнула. Ситуация становилась все более забавной.

— Если тебе так противна мысль о поцелуе со мной, мог бы не наседать.

Вместо ответа раздался тяжелый, полный страдания вздох. Он разбудил во мне любопытство, и я подалась вперед.

— Что, все так плохо?

— Не представляешь, как сложно жить во лжи. Постоянно приходится держать в голове массу вещей… Иногда я хожу по самому краю обрыва и думаю, что в этот раз уж точно сорвусь.

Я чуть помедлила, уже понимая, что услышу, но все равно поинтересовалась:

— Почему ты не признаешься родным?

Он вскинул голову. Его лицо с красиво очерченными скулами будто одеревенело и превратилось в маску. На нем ярко горели лишь глаза, но в них плескался ужас.

— Могу я надеяться, что ты никому не скажешь? Понимаю, ты хочешь отомстить, но, поверь, весь этот цирк и мне не приносит никакого удовольствия.

— Так почему не прекратишь его?

Майкл сжал руку, лежавшую на подлокотнике, в кулак. Костяшки его пальцев побелели.

— В обществе такое… поведение считается недопустимым. Если я скажу о том, что женщины меня не интересуют, подвергнусь насмешке и презрению. Родные отвернутся от меня и лишат наследства, о хорошей работе после завершения учебы можно тоже забыть.

— Не самые радужные перспективы.

Видимо, я сказала это слишком спокойно, потому что Майкл сверкнул глазами, а потом отвел взгляд в сторону.

— Я вынужден постоянно распускать слухи о своих любовных победах, поддерживать репутацию ловеласа, что, поверь, непросто. Но несмотря на все мои старания, отец все равно что-то заподозрил! Именно его письмо заставило меня при нашем знакомстве… повести себя так резко.

Сердце кольнуло сочувствие. Конечно, наличие у него проблем никак не оправдывало того факта, что

он создавал их мне, но почему-то злиться уже не получалось.

— На вечеринке у Оливера, — медленно начала я, — ты ведь был не так уж и пьян, верно?

Майкл чуть нервно дернул носком туфли.

— Я сильно перебрал, но соображал, что делаю. Мы с Оливером заключили договор. Я пугаю тебя, он — героически спасает из моих грязных лап.

Последнее он произнес с нотками пафоса. Его губы чуть дрогнули в намеке на улыбку.

— Так себе план, — честно сказала я и фыркнула.

Майкл лишь развел руками:

— Его разрабатывал не я.

Мне вдруг стало весело, и пришлось куснуть щеку изнутри, чтобы не рассмеяться.

— Да, твои решения обычно более изящны: например, напасть в столовой, чтобы публично скомпрометировать.

Майкл насупился, но ненадолго. Видно, завышенной самооценкой он не страдал.

— Туше. Твоя взяла.

Повисла пауза. Я лениво размышляла, должна ли предложить ему чаю, или уже можно выпроводить за дверь. Новость о сексуальной ориентации Майкла меня ошарашила, но не потрясла. В прошлой жизни мне доводилось узнавать и более шокирующие новости из жизни идеальных с виду людей. Да и потом, это не мое дело.

— Послушай, — Он тоже подался вперед и уперся локтями в колени, — я не знаю, что предложить тебе за молчание. У меня есть деньги, но тебе они вряд ли нужны.

С моих губ сорвался нервный смешок. Наверное, Майкл еще ни разу в жизни не ошибался так, как сейчас. Возможно, Джонатан и был богат, но одалживать у него казалось мне кощунством. Так что я бы не отказалась от денег. Но, конечно, не от полученных шантажом.

— Не волнуйся, я умею хранить тайны. Мне ничего от тебя не нужно.

Майкл смерил меня скептическим взглядом, словно сомневаясь в правдивости моих слов, и, качнув головой, медленно продолжил, будто перебирая варианты:

— Я могу помочь тебе с зачетами. Мой дядя — ректор, и если я сильно попрошу…

— Мне действительно ничего не нужно. Забудь.

Майкл досадливо цокнул языком.

— Я не привык быть в долгу. Да и мне самому будет спокойнее. Брось, должно же быть что-то, чем я могу быть тебе полезен?

Я уже хотела горделиво фыркнуть и все-таки выставить его за дверь без всякого чаепития, как меня осенило.

Откинувшись на спинку кресла, я скрестила руки на груди и склонила голову набок. Под моим долгим взглядом ему стало неловко.

— Что? — спросил он.

— Ты выглядишь спортивным, — заметила я.

— И?

— Скажи-ка, а как у тебя с дисциплиной Ларкинза?

— Я лучший на курсе.

По моим губам скользнула хищная улыбка. При виде нее Майкл напрягся еще больше.

— Значит, по рукам, — решила я. — Ты натаскиваешь меня, помогая сдать зачет, а я храню в тайне твой секрет.