Жените нас, ректор!

Власова Ксения

— Не знал, что вы женились, — просипел он.

Джонатан чуть повел плечами:

— Мы решили не устраивать пышную свадьбу, поэтому новость еще не достигла полицейского участка.

— Да, я понимаю, — пробормотал Хопер.

Он выглядел таким подавленным, что мне даже стало его жаль. Казалось, мысленно он уже проклинал тот миг, когда впервые столкнулся со мной.

Повисла небольшая пауза, которую Джонатан прервал с легким раздражением.

— Моя жена, детектив.

Я поморщилась. Прозвучало так, словно речь шла о вещи. Мол, верните на место чужое. Но несмотря

на легкое раздражение, внутри все равно разрасталось горячее чувство благодарности, смешанное с облегчением.

— Да, конечно! — Хопер вскочил со стула. — Вы свободны, рина.

— А я? — робко напомнила о себе Гвен. — Я могу идти?

Хопер посмотрел на нее с досадой, как на жужжащего комара, которого сложно прихлопнуть. Не знаю, что бы он ответил, но я поспешила вмешаться:

— Гвен тоже может прислать ответы на ваши вопросы попозже.

Я искоса взглянула на Джонатана, пытаясь понять, как он отнесся к моим словам. Его равнодушное лицо не выражало ни одной эмоции, так что я не узнала, сильно перегнула палку или нет. Оставлять Гвен одну мне не хотелось. Вряд ли с ней поступят так же, как со мной (холодная камера — крайняя мера, предназначенная, очевидно, только для меня), но доставить ей несколько неприятных часов офицерам вполне по силам.

— Ладно. — Хопер скрипнул зубами. — Она тоже может идти. Я вызову ее в участок позже. Повестка придет ее мужу.

— Ох, Чарли это не понравится, — обреченно простонала Гвен и торопливо поднялась. — Благодарю вас, детектив, за понимание.

Тот только скривился. Взглядом с Джонатаном он предпочитал не встречаться и спиной к нему не поворачивался, будто ожидал нападения. Эту деталь я отметила, уже переступая порог комнаты для допроса.

— Благодарю вас, рин Эйверли! — счастливо прощебетала Гвен. — Ари так повезло выйти за вас замуж! Ах, если бы мой муж был хотя бы наполовину так заботлив, как вы.

Слова Гвен неприятно кольнули меня, заставив нахмуриться и поджать губы. Я едва снова не распахнула дверь в комнату для допросов и не вернула в руки Хопера болтливую свидетельницу. Что это, неужели ревность? В голосе Гвен звучало слишком много восхищенных ноток, а в том, как она рукой в тонкой перчатке дотронулась до ладони Джонатана, я и вовсе усмотрела нечто неприличное.

— Возможно, вашему мужу мешает оказывать знаки внимания возраст, — холодно, но с едва читаемой насмешкой откликнулся Джонатан. — Ариана, не отставайте. Мы вернемся в академию порталом.

Я не сдержала победной улыбки, которой тут же устыдилась. Да, мне понравилось, как Гвен отшатнулась, словно от удара, но я не собиралась в этом признаваться. Даже себе.

— Вы не проводите меня? — жалобно спросила Гвен.

Я мельком подумала, что сейчас, покрасневшая, смущенная, с трепещущими ресницами, она чудо как хороша. Эта мысль снова вызвала внутри целый шквал протеста.

— К сожалению, портал рассчитан на двоих, — вежливо заметил Джонатан. — Но я уже отправил весточку вашему мужу. Уверен, он появится с минуты на минуту.

Гвен торопливо опустила глаза, словно боясь выдать чувства. Вид при этом у нее сделался совершенно несчастный.

Я моментально забыла о своем секундном злорадстве и преисполнилась сочувствием. Кажется, ей не хочется встречаться с мужем. Учитывая прозвучавший намек на его старость… Складывалась не самая радужная картинка.

— Я зайду к тебе вечером, — виновато пообещала я.

Гвен натянуто улыбнулась:

— С радостью буду ждать твоего визита… если муж не попросит составить ему компанию в родовом поместье.

Я удивилась:

— Ты пропустишь учебу?

Мой вопрос ненадолго повис в воздухе. Джонатан активизировал портал, и тот вспыхнул мерцающей темнотой совсем рядом.

— Надеюсь, что нет, — по-прежнему неловко ответила Гвен. — Всего хорошего, рин Эйверли. Увидимся, Ари!

Глава 18

Джонатан, деликатно взяв меня под локоть и уже менее деликатно подтолкнул к порталу. Короткая минута замешательства, цветные всполохи под закрытыми глазами, и вот я уже стою в центре спальни и рассматриваю развевающиеся от теплого весеннего ветра занавески — я забыла закрыть окно перед уходом.

Джонатан отпустил меня и, сделав пару широких шагов, захлопнул створки. Шторы, словно парус без ветра, медленно опустились на место.

— Спасибо, — выдохнула я и поежилась: в комнате было прохладно, или, возможно, я еще не отогрелась после холодной камеры. — Очень вовремя.

— Не за что, — спокойно сказал он. — Не люблю сквозняки.

Я нервно хихикнула, но смешок вышел глухим и едва слышным.

— Я благодарила не за это.

— Знаю.

Джонатан отвернулся от окна и посмотрел на меня. Наши глаза встретились, и у меня ненадолго перехватило дыхание. За его словами мне почудился намек, которого наверняка в реальности не было.

Я помотала головой, отгоняя странные, неуместные мысли, а затем обхватила себя руками, не то отгораживаясь, не то пытаясь согреться. Пальцы скользнули по плечам, а затем задели запястья. Меня как током ударило: Плющик!

— Мой питомец так и не очнулся после дурмана, — сказала и в панике уставилась на зеленый браслет. — Это нормально?

Джонатан подошел поближе и осторожно ткнул в зеленый листочек пальцем. Фиолетовый бутон недовольно дернулся, рыкнул и снова поник.

— Думаю, он просто крепко уснул. Возможно, на него магия действует сильнее, чем на нас, — проговорил он и предложил: — Оставьте его на окне. Я приоткрою форточку. На свежем воздухе дурман из его головы… или что там у него вместо нее, выветрится быстрее.

Я поколебалась, с нежностью погладила стебелек с бутоном, а затем сняла браслет и положила на подоконник. Наверное, так и правда будет надежнее.

Оставшись без Плющика, я почувствовала себя одинокой и снова поежилась.

— Вы выглядите замерзшей, — заметил Джонатан.

— Угу, — согласилась я и вдруг, как ребенок, пожаловалась: — Про холодную камеру вы уже знаете?

Его лицо на мгновение заледенело. Если бы я знала его чуть хуже, подумала бы, что он взбешен. Но Джонатан Эйверли никогда не злится. Ни разу не видела его в гневе.