Женщина без мужчины
Шрифт:
— Все это для вашего личного пользования?
— Конечно.
— Надеюсь, вы не будете испытывать никаких неудобств, госпожа Невски!
Ее осенило: он же не видел ни ее паспорта, ни таможенной декларации! Так откуда же он узнал, кто она такая?
Дрожь опять пробежала по ее телу, но она постаралась взять себя в руки. За барьером ее встречали незнакомые, но приветливо улыбающиеся люди. «Союзпушнина» — возвышалась надпись на табличке над толпой, и соответствующий значок был приколот к одежде каждого из встречающих. Громко выкрикивались по-английски слова
В Натали буквально врезался на полном ходу возбужденный коротышка без шапки и пальто, одетый, несмотря на мороз, в щегольской итальянский костюм из синтетики. Он сыпал английскими фразами с чудовищным акцентом:
— Я так счастлив приветствовать вас в нашем городе, миссис Невски! Я Федор Шелпин. Я взял на себя смелость заказать вам апартаменты в «Астории». Там, где любил останавливаться ваш муж… Уоллес.
— Он много говорил о вас, — решила сделать приятное незнакомцу Натали.
— Неужели? Да, мы были друзьями. Как все печально!
— Кажется, все участники аукциона будут жить в «Прибалтийской»?
— Мы не отдадим ее тебе, Фредди. Не надейся! — вмешался старый Моргулис.
— Ой, Лео! Куда ты пропал на столько лет? — Коротышка запрыгал от восторга, как мячик.
Мороз должен был превратить его итальянскую синтетику в несгибаемые рыцарские доспехи, надетые на голое тело. Он мучился, но держался молодцом.
— Ба, знакомые все лица, как говорил наш родной великий Чацкий. Я думал, что миссис Невски предпочтет «Асторию».
— Вы угадали мое желание, — твердо сказала Натали. — Я иду дорогой, проложенной моим мужем.
— Это мрачный отель, — проворчал Лео.
— А я приехала сюда не веселиться.
— У нас будет прием в «Прибалтийской», — напомнил Лео.
— Доставку миссис Невски туда, куда она пожелает, я беру на себя! — Шелпин изо всех сил старался выглядеть гостеприимным хозяином и галантным кавалером. Он посадил Натали в свою дешевенькую японскую машину, явно гордясь тем, что является ее владельцем.
— Держи ухо востро, — предупредил ее Лео. — Он прикидывается дурачком и мелкой сошкой. На самом деле он один из тузов «Союзпушнины».
Натали помнила, что Уоллес хорошо отзывался о Шелпине, и ей была приятна его обходительность после пугающей мрачности пограничников. По дороге Шелпин завязал светскую беседу:
— Уоллес был моим другом. Мы много времени проводили вместе. Он любил наш город, нашу страну. Вы здесь впервые?
«Если он был так дружен с Уоллесом, как утверждает, то наверняка знает все про меня с его слов», — насторожилась Натали.
— Я родилась в Москве. Так получилось. Мой отец был дипломатом.
Натали решила ошарашить собеседника и произнесла это по-русски.
— Вы прекрасно владеете нашим языком. — Шелпин изобразил удивление.
— У меня было мало практики.
— Мы готовы вам помочь. Вы уже для нас не чужестранка. Вы почти
— Благодарю.
После обычных для всех городов мира кварталов новостроек наконец-то за стеклами «тойоты» замелькали известные по открыткам силуэты старой царской столицы. Архитектура восемнадцатого века безбожно подавлялась наглым рекламным неоном двадцатого — главное достижение нынешнего градоначальника-демократа. Озабоченные женщины спешили или, наоборот, медленно брели по тротуарам Невского проспекта с тяжелыми сумками. Другие женщины, ярко накрашенные, подпирали стены возле ресторанов, застыв в неподвижности. Мужчины, в основном молодежь, несмотря на холод, жадно глотали пиво и лихо кидали импортные банки и бутылки в урны, неизменно промахиваясь.
По пути они пересекли множество выгнутых дугой мостов через реки и каналы.
— Всего их в городе шестьсот тридцать семь, — с гордостью поведал Шелпин.
Яркая реклама аукциона «Союзпушнины» светилась напротив подъезда «Астории».
— Два шага, и вы на рабочем месте, — сказал Шелпин.
— Замечательно.
Он проводил Натали до конторки портье. Улыбающийся молодой человек вручил ей тяжелый бронзовый ключ от номера.
— Мистер Уоллес был нашим самым желанным гостем. Мы рады видеть у нас его дочь.
— Жену! — отрезала Натали.
Она быстро расписалась в книге регистрации прибывающих.
— Елки-палки! — воскликнул администратор и обрушился на Шелпина, не подозревая, что Натали поймет его тираду: — Что ж ты не сказал мне…
— Не переживайте. Я привыкла к таким недоразумениям, — сказала Натали по-русски.
Челюсть у администратора отвисла. Он широко открыл рот, как рыба, вытащенная из воды. Если бы он быстро пришел в себя, инцидент был бы исчерпан. Но на него, казалось, обрушился новый удар. Взгляд его устремился куда-то поверх плеча Натали. Она обернулась. Трое мужчин в темных пальто пересекали вестибюль. Четвертый остался сторожить у двери.
Администратор буквально таял на глазах. Незнакомцы еще не произнесли ни слова, они только что появились, а он уже превратился в крохотное насекомое, которое эти люди могут походя брезгливо раздавить, наступив на него ботинком.
— В чем дело? — спросила Натали у застывшего как статуя Шелпина.
Представитель «Союзпушнины», казалось, потерял способность говорить.
— Эй! Это кто? Гангстеры?
— Ревизоры, — прошептал ей на ухо Шелпин.
Каждый из этих мужчин нес в руке кожаный «дипломат». Они прошли в комнату за конторкой портье.
— Проверка валютных счетов гостиницы.
Шелпин с облегчением выдохнул воздух. Теперь он вдохновенно врал.
— Не похоже на ревизоров! — громко сказала Натали.
Шелпин дотянулся до ее уха и прошептал:
— КГБ. Они что-то ищут.
Натали готова была расхохотаться. Вся картина напоминала дешевую пропаганду. Но, когда она взглянула на человека, оставшегося у входа, ей стало не по себе. Он словно сверлил ее взглядом. Она была предметом его изучения, как микроб под микроскопом. Он явно знал о ней и явился сюда ради нее.