Женщина без мужчины

Скотт Джастин

Бодрый тон Билла, его обещания, не подкрепленные конкретными цифрами, насторожили Натали. Уоллес часто говорил: крысы с корабля не бегут заранее. Они еще догрызают последние переборки, прежде чем удрать на сушу с обреченного судна. В бизнесе это называется «особое чутье»! Неужели банк Малкольма ведет игру по этим подлым правилам? Натали рассчитывала на Билла как на последний резерв. А может быть, этот резерв уже договорился с врагом о капитуляции.

Переговоры с Нью-Йорком закончились. На какое-то время в номере воцарилась тишина. Площадь за окнами гостиницы покрылась свежевыпавшим снегом. Черные фигурки перебегали ее, спеша по своим делам.

Они не замечали, как давит на них каменная громада Исаакиевского собора. Уоллес рассказывал Натали, что большая часть старого Санкт-Петербурга воздвигнута на деревянных сваях, глубоко вбитых в болотистую почву. Возможно, безвестные строители, согнанные сюда царем и нашедшие здесь свою могилу, поддерживают мертвыми руками все эти громадные здания?

Воспользовавшись паузой, Натали наполнила ванну. Теплая вода с растворенной в ней ароматической жидкостью успокаивала ее, ласкала кожу. Мысли приобретали четкость. Эмоции уже больше не захлестывали ее. Как огонек свечи в темном зеркале, вспыхнул в ее памяти давний разговор с Уоллесом. «Если среди твоих друзей появились трусы и перебежчики, обязательно найдутся перебежчики и в стане врага. Когда человек жаден, он боится пройти мимо жирного куска, ему все кажется, что он мало ухватил».

Кредиторы уже начали ссориться. Можно ли еще больше углубить разлад между ними? Если Джервис смог просочиться в империю Хиндо и вести там работу против «Котильона», то почему бы «Котильону» не внедриться в лагерь своих кредиторов и не завязать контакты с каждым в отдельности? Натали вновь соединилась по телефону с братом. На этот раз, наверное, впервые за все время коммунистического правления, связь дали по срочному тарифу мгновенно.

— Как ты смотришь, Майк, на то, чтобы войти в контакт с Хиндо и с самим Джервисом? Они не пошлют тебя куда-нибудь подальше?

— С тех пор, как я завязал, прежние друзья снова стали меня узнавать. Если, конечно, я не прошусь к ним на работу.

— Не к ним, а с ними! Пойми разницу. Организуй немедленно собственное дело, привлеки Билла Малкольма. Найди в списке у Джоан Фрей самых богатых наших кредиторов. Брось большой камень в воду, чтобы пошли круги. И шуруй вовсю. Да благословит тебя бог!

— Что я могу предложить? Цент, завалявшийся в карманах старого пиджака? Все знают, что «Котильону» отказано в кредитах.

— Неважно. Побольше работай языком. Намекай, что в старых чулках находятся иногда большие деньги. Главное, чтобы Билл Малкольм фигурировал как твой партнер. Пусть на словах. От него требуется лишь одно — убеждать кредиторов, что он с ними в одной банде, что он бьется за то, чтобы хоть сколько-то с меня получить.

— Ты хочешь, чтобы они передрались между собой? Отличная мысль! Пока пыль от драки не осядет…

— … Я здесь выловлю хоть какую-нибудь рыбку, — закончила Натали за брата. — Потом брошу ее в Нью-Йорке на мостовую. Пусть рвут ее на части.

— Ты хитрюга, Натали. Или кто-то подкинул тебе эту идею?

— Я была замужем за большим хитрецом.

— Ну да, за Макиавелли или за Борджиа?

— Майк! Я перезвоню тебе.

Она положила трубку и с трудом перевела дыхание.

На постели лежал запечатанный конверт. Его не было там, когда она выходила из ванной.

Книга четвертая

РУССКАЯ ПАУТИНА

18

Бессмысленно было проверять, заперта ли дверь номера изнутри. Невидимка пришел и удалился.

Доказательством его визита был конверт, брошенный на покрывало. Натали, помедлив, взяла его в руки — белый конверт без какой-либо надписи. Она аккуратно распечатала его ногтем — клей был свежим. В конверте была сложенная вчетверо страница из газеты «Вечерняя Москва» двухдневной давности.

Гласность, объявленная Горбачевым, изменила содержание советских газет. В них появились броские заголовки, разоблачительные статьи о коррупции в среде государственных служащих, а также бесчисленные заметки о жутких преступлениях: каннибалы-шашлычники, продающие человеческое мясо, поджаренное на мангалах на ВДНХ, таксисты — душители одиноких пассажиров, малолетние проститутки, отравляющие своих клиентов и расчленяющие их трупы. Если верить газете, все партийное руководство — шайка грабителей, а вся канализация Москвы забита мертвыми телами. Натали добралась до колонки объявлений. Там тоже повеяло новыми ветрами. Кто-то прозрачно намекал на сексуальные услуги, какие-то парни из Люберец собирали своих земляков для «теплой» встречи у входа в парк Горького. Среди объявлений едва заметно карандашом были отмечены несколько телефонных номеров: 379-33-01, 250-36-04 и так далее. Это были самые обыкновенные московские номера, но Натали сразу стало ясно, что ей передано зашифрованное послание. Цифры означали страницы, строчки и слова.

Номер в гостинице — это временный дом для чужестранца. Он должен обеспечить ему уют, покой и безопасность. Если по нему гуляют невидимки и кладут конверты возле подушки, на которую ты склоняешь голову во сне, что же это за страна? Если здесь установлены такие правила, что ж, им надо следовать.

Натали быстро оглядела потолки, стены, шкафы. Нигде она не смогла найти глазка объектива телекамеры. На всякий случай она задернула шторы, отгородившись от возможного наблюдателя за окном — мало ли кто скрывался в толпе иностранных туристов или прохожих на площади возле Исаакиевского собора. И неизвестно, какой он снабжен аппаратурой.

Она заперлась в ванной, притащив туда сумку, которую пока еще не открывала. Там были книги, взятые для чтения перед сном. Детективы Уэстлейка и Блоха были слишком малообъемными для ее целей. Она предпочла толстый триллер Ладлэма, сорвала с него обложку и аккуратно вклеила на место шпионского романа, переведенного в России, порнографические «Жемчужины» Уоллеса. Эту работу она проделала в Нью-Йорке, и теперь на какое-то мгновение она испытала удовлетворение при мысли о собственной прозорливости. Конечно, это была опасная игра с русской таможней, но, как оказалось, игра стоила свеч.

Прежде чем приступить к делу, Натали проверила все, что могло быть средством наблюдения за ее действиями. Она прощупала вентиляционную решетку, цоколи осветительных приборов, краны и ручки душа. Она сама смеялась над собой, но всюду ей мерещился вездесущий наблюдающий глаз.

Покончив со своим дилетантским обыском, она наконец приступила к главному. Когда ее влажные от нервного возбуждения ладони раскрыли книгу «Жемчужины» и первые буквы появились на листке жесткой туалетной бумаги, предлагаемой гостям «Астории», все страхи исчезли. Азарт ищейки повел ее по следу. Цифры превращались в буквы, буквы в слова. Пять телефонных номеров, каждый из семи цифр! Найти им аналог в книге — нелегкая работа! Страницы липли к пальцам. В висках стучало. Бешеный ритм какой-то музыки звучал в голове и мешал Натали сосредоточиться.