Женщина-сфинкс
Шрифт:
За углом что-то зашуршало, и из-за поворота выкатилась тележка, нагруженная моющими средствами. Поначалу Ане показалось, что конструкция двигается сама по себе, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что ею рулит чрезвычайно миниатюрная особа в форменном платье горничной. Заметив Анну, уборщица притормозила.
– Какие-то проблемы? – Неожиданно низкий голос даже с натяжкой нельзя было назвать дружелюбным.
– Мне нужно попасть в этот номер, – заявила Анна решительно.
– Но вы тут не живете, – последовал ответ.
Они уставились
– Понимаете, здесь живет мой знакомый, – промямлила Аня, – профессор Чебышев. – Последовал утвердительный кивок. Горничная явно ожидала продолжения. Анна вдруг обратила внимание, какие у нее необыкновенные глаза: зоркие и умные, дьявольски умные. Тетка, выгребающая чужую грязь за приезжими, не может иметь таких глаз по определению.
Пауза затягивалась, и Анна, испугавшись, затараторила:
– У профессора плохое здоровье. Сердце. Он не пришел на важную встречу, и я забеспокоилась. На ресепшене сказали, что он не выходил из номера. На стук он не откликается, на телефонные звонки тоже. Боюсь, с ним что-то случилось.
Неожиданно горничная кивнула:
– Все может быть после вчерашнего.
– А что было вчера? – Анна испугалась по-настоящему.
– Так свет погас во всем районе! Разве вы не знали?
– Откуда бы?
– Так в утренних новостях передавали.
Аня снова взглянула на дверь и растерянно моргнула.
– Открыть, что ли, в самом деле? – пробормотала за спиной горничная и чем-то загремела.
– А вы можете? – встрепенулась Анна.
– Делов-то, – важно кивнула она.
– Тогда, пожалуйста, поторопитесь! Я заплачу!
Даже не взглянув на протянутые деньги, женщина усмехнулась:
– Не мельтеши.
Она неторопливо откатила тележку к противоположной стене и снова подошла к запертой двери номера.
– Господи, сифонит-то как. Фрамугу небось расхлебянил. Чай, не май месяц.
– Да уж, сквозняк у вас прям как на вокзале, – подтвердила Анна язвительно.
Горничная приникла ухом к двери, словно к чему-то прислушиваясь. Анна начала терять терпение.
– Вы дверь открывать собираетесь или мне позвать кого-нибудь… повыше рангом? – осведомилась она ворчливо.
– Зачем звать? Вон Кеша подгребает. Самое начальство и есть! – хмыкнула тетка, хитро глянув на вытянувшуюся физиономию Анны.
Должно быть, странная тетка имела глаза на затылке, так как даже не смотрела в ту сторону, откуда к ним приближался плюгавого вида мужичок, упакованный в добротный костюм мышиного цвета.
– Ну-ка, девочки, расступись! Что столпились? Чем вы тут занимаетесь? – заверещал он пронзительно. – А вам, Ярослава Викторовна, отдельное предупреждение: опять от работы отлыниваете! Дождетесь: оштрафую! – пригрозил он, но горничная отчего-то не испугалась.
– Девушка вот насчет жильца из сто двадцать второго беспокоится, – буркнула она.
– Кто у нас в сто двадцать втором? Ученый из Москвы? И чего? – Он резво повернулся в Анину сторону. – Вы, девушка, тут каким образом?
– В
– Вы тоже из Москвы будете?
– Я местная.
– Ах вон оно что! – Лицо администратора поскучнело.
– Что? – переспросила Аня сердито. – Местным в гости ходить воспрещается?
– Это смотря с какой целью, – цинично прищурился тот. Анна поняла, на что он намекает, и разозлилась еще больше.
– Не порите чушь. У меня с профессором деловая встреча, – рявкнула она.
– Ага. Ага.
– Что вы гогочете, как гусь? Я стучу, а он не открывает!
– Не открывает – значит, не хочет открывать. Имеет полное право на покой и отдых. За это, между прочим, деньги плачены. А вы, девушка, зайдите позже. Или, еще лучше, предварительно позвоните от портье…
– Звонили уже.
– Да?
– Ага. Он трубку не берет. А ваша портье уверяет, что он со вчерашнего дня в номере.
– Ты, Кеша, оставь свою бюрократию, – неожиданно пришла на подмогу горничная Яся. – Профессор-то в годах. Вдруг занемог? Ну, там, инсульт или инфаркт, а мы тут лясы точим. Вот помрет ненароком, а тебя по судам затаскают…
– Меня? За что это? – возмутился Кеша.
– За неоказание помощи.
– Типун тебе на язык! – огрызнулся администратор. Затем он нехотя приблизился вплотную к двери, оттеснив от нее женщин, вздохнул, заметив предупреждающую табличку, прочистил горло, но ничего не сказал, а, отставив в сторону локоть, осторожно постучал.
– Слышь, Кеша, это мы уже пробовали, – напомнила Яся ласково. – Ты лучше добро дай – я дверь запаской открою.
– А за последствия кто отвечать будет? – окрысился тот.
– Известно кто: на меня все свалишь. Это уж как водится.
– Ну, хорошо! – процедил администратор и погрозил пальцем. – Но если у гостиницы будут проблемы…
То, что у гостиницы появилась куча проблем, стало понятно, как только они вошли в номер, но вряд ли в их возникновении можно было обвинить горничную Ясю. Профессор Чебышев сидел на полу под распахнутым настежь окном, разбросав в стороны нескладные длинные ноги и цепляясь скрюченными пальцами за подоконник. Он был мертв. И мертв уже давно. Тело окоченело. Пол вокруг него был усеян битым оконным стеклом. Стеклянная пыль местами припорошила темный костюм и пегие волосы. Голова профессора была запрокинута, очки съехали на лоб, на худом лице застыло выражение ужаса.
Из них троих самым удивленным выглядел администратор Кеша. Анна, сопоставив все известные факты, предполагала подобный исход. Яся, похоже, взирала на жизнь философски, ее не могло вывести из себя ничто и никогда. Только несчастный Кеша трясся мелкой дрожью и беззвучно разевал рот. Потом он вдруг стал краснеть, как астраханский помидор на солнышке, а когда дозрел окончательно, беззвучно обвалился на ковер у двери.
– Два трупа – это, пожалуй, перебор, – пробормотала Аня.
– Этот, – Яся слегка пнула тапкой бездыханное тело своего начальника, – пока живой, а вот там – настоящий жмурик.