Женщина в черном и другие мистические истории (Самиздатовская сборка)
Шрифт:
— Бог милостив, хозяин. Нужно лишь только верить, сэр, и вера укрепит вас.
— Если бы я жил так же, как жили вы, Биггз, — сказал банкир и, немного помолчав, продолжил. — Но цель благородна, воля моя тверда, и я на пути к Господу. Боже, сжалься надо мной, грешником.
— Надеюсь, ещё не поздно, — сбивчиво проговорил Биггз. — О, если бы Господь призвал меня вместо вас, чтобы вы остались и творили добро, просиявшее в вашем сердце, с какой радостью я откликнулся бы на зов.
Ответом ему был лишь глубокий вздох.
После
— Хайрам… Я должен рассказать вам… О тайне, — произнёс больной напряжённым, почти загробным шёпотом.
Биггз подошёл ближе.
— Принесите стул и сядьте. Мне нужно поговорить с вами.
Когда старый слуга снова наклонился к нему, страдалец немного поколебался; затем, с видимым усилием, начал.
— Хайрам, я дам вам некоторые инструкции, которым вы должны будете следовать в точности. Вы обещаете следовать им?
— Клянусь вам, сэр, — горячо пообещал Биггз.
— Прекрасно! Итак, если болезнь сомкнёт мои уста, и врач констатирует смерть…
— Прошу, сэр, — хотел остановить его Биггз. По морщинистым щекам слуги градом катились слёзы, но хозяин всё тем же приглушённым голосом продолжал:
— Что бы ни случилось, меня нельзя бальзамировать — слышите? — нельзя, меня нужно просто положить, оставив всё, как есть.
— Да, сэр, — сдавленный голос Биггза полностью выдавал биение сердца, готового разорваться на части.
— А теперь, Хайрам, об оставшейся части тайны, — больной сделал паузу и подал Биггзу знак наклониться поближе.
— В моей нише в мавзолее есть электрическая кнопка. Кнопка связана с серебряным колокольчиком. Приподнимите маленький портрет Наполеона, вот этот, на стене.
Дрожащими, точно от паралича, руками Биггз потянулся и приподнял висевший у изголовья кровати портрет, и там обнаружил помещённый в небольшую нишу в стене серебряный колокольчик. Сделав это, он всхлипнул и повалился обратно в кресло.
— Хайрам, — раздался шёпот, — когда меня похоронят, вы должны будете спать в этой постели.
Старый слуга вскрикнул и поднял руку в жесте ужаса и мольбы. Банкир судорожно вцепился в неё и приподнялся на своём ложе.
— Вы что, не понимаете? — крикнул он яростно. — Может быть, я вовсе не умру! Вспомните деда! И если этот колокольчик зазвонит, Биггз, немедленно приводите помощь!
Внезапно ослабив хватку, Макмастерс бессильно откинулся на подушки.
Биггз не сомкнул глаз ни разу за бесконечно долгую ночь, но банкир лежал неподвижно, словно камень. Когда же розовый лучик юной зари осмелился заглянуть между ставнями, слуга вновь плотно задёрнул тяжёлые шторы.
Лишь после того, как доктор покинул дом и шум мотора его автомобиля стих, больной очнулся от летаргии.
Казалось, долгий сон придал ему новых сил, и Биггз мгновенно оказался у кровати, когда он заговорил.
— Что сказал врач?
Биггз помедлил с ответом.
— Говорите прямо, я не девица, чтоб падать в обморок.
— Ничего не сказал, — с грустью ответил Биггз. — Только мрачно покачал головой.
— Он понимает в этой семейной болезни не больше, чем тот старый мошенник, что позволил похоронить моего деда заживо, — почти гневно отозвался банкир.
Биггз задрожал и прикрыл глаза трясущейся рукой.
— Что терзает меня, Биггз? — почти жалобно спросил банкир. — Ни одной живой душе не известно. Эта лихорадка не одно поколение учёных ставит в тупик. Впадаешь в коматозное состояние, а они называют это временным прекращением жизненных функций. Только это они и умеют — придумывать названия болезням. И наш семейный врач об этом недуге знает не больше, чем вы или я. Обычный врач всё делает наугад. Догадывается, что у тебя лихорадка, и прописывает лекарство в надежде, что попал в яблочко. Если ничего не получается, напускает умный вид, мотает головой и ставит над тобой ещё какой-нибудь опыт. Может, в этот раз сработает, а может быть, и нет. Единственное, в чём мой гадальщик уверен, так это в том, что выживу я или умру, а он всё равно получит хороший куш за свои услуги.
Повисла пауза. Биггз оставался неподвижным.
— Право слово, — разразился новой тирадой Макмастерс, — если бы я своё дело вёл в том же духе, я бы через месяц остался нищим.
— Но доктор говорит, что вы выкарабкаетесь, — вставил Биггз.
— Ещё бы не говорил, — едко отозвался банкир. — Работа у него такая. Знаю я эту болтовню. Втайне он прекрасно понимает, что шансов дожить до его возвращения у меня не больше, чем шансов умереть.
— Нет, сэр, вы не умрёте!
— Этого я и боюсь, Биггз. Но меня всё равно сочтут умершим, забальзамируют и тем положат мне конец.
— Прошу вас, сэр…
— Запомните мои слова, Биггз, — перебил больной. — Пристрелите любого санитара, который попытается влить мне в вены этот покойницкий раствор.
— Непременно, сэр, — ответил Биггз, опасаясь, как бы чрезмерное волнение не ухудшило состояние хозяина.
— Знаю, я выгляжу так, будто нахожусь при смерти. Этот проклятый вирус был в крови и у отца, и у деда, и я сильно сомневаюсь, что оба они были мертвы, когда констатировали их смерть!
— Что ж, если каким-то образом… То есть, — удручённо предположил Биггз, — если покажется, что вы… умерли, почему бы на некоторое время не оставить ваше тело здесь, в доме?
— Устои, формальности, порядки, законы для твердолобых! — банкир буквально кипел от злости. — Чиновники от здравоохранения целую армию сюда притащат, чтобы только любой ценой меня похоронить. Нет-нет, Биггз, у меня там отличный склеп, тихий, безопасный, с хорошей вентиляцией и освещением, как в вагоне первого класса, а ещё со специальной кнопкой. Её существование я держу в строжайшей тайне. Электрик, который установил эту кнопку, скончался два года назад. Так что, кроме вас и меня, о ней не знает ни одна живая душа.