Женщина в красном

Джордж Элизабет

— Отлив, — сообщил Линли. — Это моё первое наблюдение как детектива.

Дейдра огляделась по сторонам, стараясь понять, как он пришёл к такому заключению.

— О да, вижу. Следов нет, но, возможно, это из-за погоды? Не слишком комфортно для похода на пляж.

— Да. Но посмотрите на лужи возле основания скал.

— Разве они здесь не всегда?

— Возможно. Особенно в это время года. Но скалы позади них не должны быть мокрыми, тем не менее они влажные. Видите, как на них отражаются огни от домов?

— Ну надо же! — восхитилась Дейдра.

— Элементарно, —

улыбнулся Линли.

Они шагали по песку. Песок был мягким, и Линли подумал, что им нужно соблюдать осторожность. Зыбучие пески не выдумка, особенно в таких местах.

Пещеры находились примерно в ста ярдах от валунов. Теперь их легко можно было увидеть.

Скалы были испещрены тёмными углублениями на тёмном камне. Среди них выделялись две пещеры огромного размера.

— Ага! — воскликнул Линли.

— Я и не знала, — пробормотала Дейдра.

Вместе они подошли к самой крупной пещере, расположенной у основания скалы, на которой стоял самый большой дом.

Вход в пещеру, узкий, напоминающий перевёрнутую замочную скважину, составлял примерно тридцать футов в высоту. Внутри было темно, хотя свет просачивался сквозь расщелину, образовавшуюся здесь в незапамятную геологическую эпоху. И всё же трудно было разглядеть стены, пока Дейдра не вынула спичечный коробок из своей сумки. Она застенчиво пожала плечами и сказали:

— Прошу прощения. Я ведь скаут. У меня и шведский армейский нож имеется на всякий случай. И пластыри.

— Приятно слышать, — ответил Линли. — Хоть один из нас приготовился.

Свет спички показал им уровень воды во время прилива: к грубым стенам пещеры на высоте примерно восьми футов прилипли сотни тысяч моллюсков размером с портновскую иголку. Мидии образовывали чёрные букеты. Между этими букетами сверкали разноцветные ракообразные.

Когда спичка почти догорела, Линли зажёг ещё одну. Они двигались вглубь, глядя под ноги. Пол слегка поднимался; это позволяло воде уходить вместе с отливом. Они увидели неглубокую нишу, и ещё одну. Их сопровождали ритмичный и непрекращающийся звук капающей воды и какой-то первозданный запах. Здесь легко можно было представить, что жизнь на планете родилась из воды.

— Удивительно, правда? — прошептала Дейдра.

Линли промолчал. Интересно, какие события за сотни лет повидало это место? Возможно, здесь скрывали свой товар контрабандисты и уединялись любовники. Дети играли в пиратов или прятались от внезапного дождя. Но, используя пещеры с какой-то целью, необходимо помнить, что сюда может хлынуть вода. Неопытного человека здесь подстерегает неминуемая гибель.

Линли представил себе застигнутого врасплох юношу — в этой или другой такой же пещере. Был ли он пьян, одурманен или потерял сознание? Возможно, просто уснул. Если ушёл далеко вглубь, то в темноте не понял, куда бежать, когда ворвался прилив.

— Томас?

Спичка загорелась, и Линли повернулся к Дейдре. Свет озарял её лицо. Из причёски Дейдры выбилась прядь волос и упала на щёку, на губы. Линли бессознательно отвёл рукой её локон. Глаза Дейдры, карие, как и у него, потемнели ещё больше.

Неожиданно

Линли осознал, что значит этот момент. Пещера, слабый свет, мужчина и женщина рядом. Это не предательство, а понимание. Понимание того, что жизнь должна продолжаться.

Спичка обожгла пальцы, и он торопливо отбросил её. Миг прошёл, и он подумал о Хелен. Заныла душа, потому что он забыл, когда впервые поцеловал её.

Забыл, а что ещё хуже, не мог вспомнить. До того как пожениться, они много лет общались, а познакомились во время студенческих каникул, когда Хелен приехала в Корнуолл вместе с его лучшим другом. Возможно, тогда он её и поцеловал. Легко, в губы. Это прикосновение могло ничего не значить, а могло обещать очень многое. Ему вдруг захотелось вспомнить всё, что связано с Хелен. Это единственный способ, с помощью которого он удержит её подле себя и поборет чувство утраты. Цель была в этом: справиться с пустотой. Если он не справится, то погибнет.

В наступившей темноте Дейдра превратилась в силуэт.

— Нам пора, — сказал Линли. — Знаете, как вернуться?

— Конечно. Это будет нетрудно.

Дейдра двигалась уверенно, легко касаясь стены одной рукой. Линли следовал за ней, чувствуя, как бьётся сердце. Ему казалось, что нужно как-то объяснить момент, который был между ними. Но в голову ничего не приходило, и даже если бы Линли нашёл слова, чтобы выразить горе потери, они оказались бы бесполезны. Дейдра первой должна нарушить молчание, и она это сделала, когда они выбрались на свет и направились к машине.

— Томас, расскажите мне о вашей жене, — попросила Дейдра.

— Что вы хотите услышать?

— Всё, что угодно, — ответила она с доброй улыбкой.

Глава 16

На следующее утро, стоя под душем, Линли вдруг обнаружил, что напевает. Вода стекала по его волосам и спине, а он дошёл до середины вальса из «Спящей красавицы» Чайковского, прежде чем осознал, что делает, и резко остановился. На мгновение его охватило чувство вины. За ним последовало воспоминание о Хелен, первое вызвавшее у него улыбку со дня её смерти.

Во всём, что касалось музыки, Хелен была совершенно безнадёжна, если не считать одного-единственного произведения Моцарта, которое она всегда узнавала и очень этим гордилась. Когда Хелен впервые услышала в обществе Линли «Спящую красавицу», она воскликнула: «Уолт Дисней! Томми, дорогой, с каких пор ты начал слушать Уолта Диснея? Это так на тебя не похоже!»

Линли смотрел на неё непонимающе, пока не вспомнил старый мультфильм, который Хелен, должно быть, увидела недавно, когда навещала своих племянников. Линли сказал самым серьёзным тоном: «Уолт Дисней украл эту музыку у Чайковского, дорогая», на что Хелен ответила: «Не может быть! А Чайковский что, и текст написал?» На что Линли возвёл глаза к потолку и рассмеялся.