Женщина в песках
Шрифт:
Постой, нужно прислушаться!.. Что-то он слишком долго ходит по своим делам… А может?.. Что-то он слишком долго ходит по своим делам… А может?.. Вот мошенник, сбежал-таки… Интересно, подняла она шум?.. Ошеломлена она, подавлена?.. А может быть, она просто тихо плачет?.. Ладно, что бы она ни делала — это уже не его забота… Ведь он же сам отказался признать, что зеркало необходимо.
— Я где-то прочел об этом… Сейчас как будто очень часто уходят из дому?.. Это, я думаю, потому, что жизнь уж очень тяжелая, а может быть, и не только поэтому… Там вот как раз писали об одной такой совсем не бедной крестьянской семье. И земли они себе прикупили, и машинами обзавелись, и хозяйство, казалось, вели хорошо, а старший сын, несмотря на все это, ушел из дому. Был такой положительный, работящий парень. Родители голову ломали: с чего он вдруг ушел?
— Да, конечно… Долг есть долг…
— Ну и как будто кто-то из родных нашел парня и попытался узнать, почему он это сделал. Оказалось, что он не убежал с женщиной, его не выгнали из дому ни любовные похождения, ни долги, — в общем, не было никакой особой причины. Так в чем же дело?.. То, что сказал парень, просто не имеет никакого смысла. Да он и сам толком не знал, как объяснить свой поступок, сказал только, что не мог больше терпеть.
— И верно, есть же на свете бестолковые люди…
— Но если подумать, то этого парня понять можно. Ну что такое крестьянин? Работая изо всех сил и увеличивая свой участок, он только прибавляет себе работы… Предела его тяжелом у труду нет, и единственное, что он приобретает, — это труд еще более тяжкий… Правда, к крестьянину его труд возвращается — урожай риса и картошки. Чего же ему еще надо? С работой крестьянина нашу возню с песком сравнить нельзя. Ведь это все равно что строить каменную запруду на реке в преисподней — черти разбросают камни.
— А чем кончается эта история с рекой?
— Да ничем… именно в этом и состоит наказание за грехи!
— А что потом было с этим парнем, который должен был стать наследником?
— Он все заранее обдумал и, наверное, еще до того, как ушел из дому, устроился на работу.
— Ну и?..
— Ну и стал работать.
— А дальше что?
— Дальше? В дни зарплаты, вероятно, получал свои деньги, а по воскресеньям надевал чистую рубаху и шел в кино.
— А потом?
— Трудно сказать, надо спросить у самого парня.
— Но ведь когда он скопил денег, то, уж наверное, купил себе радио…
…Ну вот, взобрался наконец. Хотя, пожалуй, это лишь полпути… Нет, ошибся… Здесь уже ровное место… Да, но куда же девались огни?.. Он продолжал идти вперед без всякой уверенности… Казалось, это вершина огромной дюны… Почему же тогда отсюда не видны огни? При мысли, что случилась беда, у него подкосились ноги. Поленился — вот и расплата. Съехал по крутому склону, не зная точного направления. Лощина оказалась больше, чем он предполагал. Она была не только глубокой, но и широкой. Вдобавок многоярусные волны песка на дне были нагромождены беспорядочно и мешали выбрать правильное направление. Но все равно никак не сообразишь, почему огни не видны… Если и сбился с пути, то не больше чем на полкилометра в ту или другую сторону. Его все время тянуло налево, — возможно, потому, что он боялся деревни. Он чувствовал: для того чтобы приблизиться к огням, нужно решиться пойти направо… Скоро туман рассеется, выглянут звезды… В общем, что бы то ни было, самый лучший и быстрый способ осмотреть все вокруг — подняться на дюну, неважно на какую, лишь бы она возвышалась над остальными…
Все-таки непонятно… Ну совершенно непонятно, почему женщину так интересует эта река в преисподней… Ведь разговоры о любви к родине, о долге имеют смысл лишь в том случае, если, отрекаясь, отказываясь от них, что-то теряешь. А что терять этой женщине?
(Радио и зеркало… Радио и зеркало…)
Приемник я ей, конечно, пришлю… Но не приведет ли это к обратным результатам: не потеряла ли она больше, чем приобретет? Кончилась, например, церемония приготовлений для мытья, которую она так любила. Даже жертвуя стиркой, всегда оставляла воду, чтобы я мог помыться. Плескала теплую воду мне между ног и, скорчившись, громко смеялась, как будто это ее мыли… Теперь уж не придется так смеяться.
Нет, отбрось иллюзии… Между мной и тобой с самого начала не было никакого договора. А если не было договора, не могло быть и нарушения договора. К тому же нельзя сказать, что меня самого это никак не коснулось. Например, запах дешевой, точно выжатой из дерьма водки, которую мы получали раз в неделю… твои неподатливые, сплетенные из тугих мускулов ляжки… чувство стыда, когда я пальцем, смоченным слюной, выбирал песок, напоминавший спекшуюся резину… И твоя застенчивая улыбка, делавшая все это еще более непристойным… И многое другое. Подсчитать все вместе — получится немало. Верь не верь, но факт остается фактом. Мужчина больше, чем женщина, склонен придавать значение мелочам.
А если вспомнить о том, что сделала со мной деревня, то нанесенный мне ущерб невозможно и подсчитать. По сравнению с этим мои отношения с женщиной — пустяк.
Но им он рано или поздно отплатит за все сполна… Он, правда, еще не знает, какой удар нанести, чтобы было побольней… Может, поджечь деревню, или отравить колодцы, или понаделать ловушек и по одному сбросить в песчаные ямы всех, кто виноват в его злоключениях — таким нехитрым способом он на первых порах распалял свое воображение и воодушевлял себя. Но сейчас, когда ему представился случай осуществить задуманное, он уже не мог предаваться этим ребяческим мечтам. Да к тому же что может сделать один человек? Нет иного выхода, как прибегнуть к закону. Правда, в этом случае не исключена опасность, что закон окажется не в состоянии понять всю глубину жестокости происшедшего… Ладно, не теряя времени, он сообщит обо всем сначала хоть в местную полицию.
Да, было, наконец, еще одно…
Стой! Что это за звук?.. Нет, все тихо… Может, просто показалось. Но все же куда девались огни деревни? Даже если они не видны за высокими дюнами, все равно это ужасно. Можно себе представить, что произошло: у моего руля привычка забирать влево, я зашел слишком далеко в сторону мыса, и деревню теперь заслоняет какая-то высокая скала… Нечего мешкать… Решил. Попробую пойти вправо.
…Ну и, наконец, не хотелось бы, чтобы ты забыла еще об одном. Помнишь, ты ведь так и не ответила на мой вопрос. Тогда два дня подряд шел дождь. Когда идет дождь, оползни становятся угрожающими, но зато песок почти совсем не летит. В первый день мы сделали больше, чем обычно, и поэтому на другой день смогли передохнуть. Используя долгожданный отдых, я решил во что бы то ни стало докопаться до истины. Упрямо, будто сдирая с тела струпья, решил обнажить правду, чего бы мне это ни стоило, узнать, почему ты оказалась в этой яме. Я сам был поражен своим упорством. Сначала ты весело подставляла обнаженное тело потокам дождя, но в конце концов, вынужденная отвечать, заплакала. И стала говорить, что не можешь уйти отсюда только потому, что здесь погибли муж и ребенок, засыпанные вместе с курятником во время тайфуна. Если так, тебя действительно можно было понять. Причина вполне правдоподобная, и ясно, почему до сих пор ты избегала говорить об этом. Мне хотелось поверить тебе. И я решил на следующий же день урвать немного времени от сна и заняться поисками погибших.
Два дня я копал в указанном тобой месте. Но не нашел не только никаких останков, но даже и следов разрушенного курятника. Тогда ты показала другое место. Но и там я ничего не обнаружил. Ты стала приводить меня на все новые и новые места. В пяти разных местах в течение девяти дней продолжались бесцельные поиски. И тогда снова, готовая заплакать, ты начала оправдываться. Ты сказала, что, наверное, дом стоял на другом месте, что непрекращающееся давление песка сдвинуло его и повернуло, а возможно, и сама яма переместилась. Может, и курятник, и останки мужа и ребенка погребены под толстенной стеной песка, отделяющей дом от соседнего, а очень может быть, что они оказались теперь в яме соседа. Теоретически это было возможно. Но твой несчастный, подавленный вид ясно показывал, что ты не столько собиралась обмануть меня, сколько с самого начала не хотела рассказать правду. Погибшие были, в общем, не более чем отговоркой. У меня уже просто не было сил рассердиться. И я решил больше не ломать голову над тем, кто у кого в долгу. Мне кажется, что и ты должна была это понять…
Что это?! Мужчина в страхе бросился на землю… Все произошло слишком быстро, он ничего не мог понять… Перед ним неожиданно выросла деревня!.. Он, видимо, шел прямо к вершине дюны, подступающей к деревне… И в тот момент, когда перед его глазами открылась вся панорама, он увидел, что находится в самой деревне… Не успел он опомниться, как рядом с ним из-за плетня раздался лай собаки. Подхватила вторая, а потом еще и еще — как цепная реакция. В кромешной тьме на него надвигалась, скаля клыки, плотная стая. Он вынул веревку, к которой были привязаны ножницы, и побежал. У него не было выбора. Единственное, что ему оставалось, — кратчайшим путем пробежать через деревню.