Женская магия или Вызов для попаданки
Шрифт:
Что говорилось в учебниках? Там было что-то про разную проводимость веществ. Самоцветы долго заряжаются, но хорошо держат заряд. Нужно что-то более пластичное.
Лиза напрягла память. Белый фарфор! Он быстро заряжается, но и быстро теряет магию. Ничего, лишь бы подпитать ауру Энне-лин, чтобы проклятие не успело разрушить жизненно важные меридианы.
Лиза заметалась по детской. Вазы? Не то, на них роспись. В красках присутствуют добавки, которые снижают проводимость. Вот то, что надо!
Елизавета схватила с
— Пожалуйста, пожалуйста, — шептала Лиза.
Время шло, фарфоровая игрушка начала откликаться, но Елизавета не успевала. Энне-лин становилось хуже. Черная паутина достигла запястья.
Лиза вернулась к неподвижно лежавшей на диване девочке. Но ведь Лерроу использовал резерв своих «кукол»! Его магия текла через их меридианы, оседала в ауре и копилась. Энне-лин – тоже василиск. Что если попробовать «вытеснить» инородную магию своей?
Лиза попыталась «подключиться» к тонкому телу девочки и построила «изображение» ауры Энне-лин. Еще в первые дни Елизаветы в новом мире так делал доктор Стенеер. Получилось неплохо, хотя не так чисто, как у врача. Теперь можно было начинать работу.
А вот и проклятие. Черный спрут занимает левую половину тела. Еще немного – и доберется до сердца. Без артефактов Энне-лин не протянет и пару часов.
Сначала Лиза почувствовала, что будто бы рвет себя на части и пытается «накормить» собой ауру ребенка. Рисунок меридиан исказился. Елизавета ослабила давление. Как жаль, что в программе пансиона были только базовые курсы целительства! Теперь Лиза понимала Инару. Без точных знаний – никуда.
В голове что-то всплыло: есть основные меридианы, а есть периферические. Елизавета пытается действовать через свое личное поле. Это неправильно. Так она действительно разорвет тонкое тело. Этого в учебном курсе не было, но Лиза с необыкновенной ясностью понимала, о чем идет речь.
Элизабет. Это была часть ее глубинной памяти. Господин Эреер, ее отец, изучал редкие свойства магии по альвийским учебникам. Он рассказывал о них дочери. Элизабет все запомнила.
Стараясь не оборвать тонкую нить воспоминаний, Лиза начала перестраивать потоки. Аура Энне-лин откликнулась, слабо, но вполне ощутимо.
— Будем считать, что это промывка, что-то вроде гемодиализа, — пробормотала Лиза. — А вот давление стоит усилить.
Стараясь не повредить нежное тонкое тело ребенка, ощущая каждый меридиан малышки как свой, Лиза наполнила ауру девочки до предела. Дальше наращивать давление было опасно. Да и Лиза понимала, что и у её резерва есть предел.
Она прекратила подкачку, только когда убедилась, что в тонком теле Энне-лин идет очистка меридианов. Метод действовал.
Лиза встряхнулась, отгоняя слабость, поймав
Этого просто не могло быть! Проклятие полностью ушло. Все меридианы сияли чистым голубоватым светом. Исчезли темные жилки с рук девочки, и сама Энне-лин начала просыпаться.
— Но как? — тихо спросила Лиза, устало привалившись к дивану. — Не может быть, чтобы этот способ ни разу не применяли. Лерроу – василиск. Он должен был знать…
И, скорее всего, он знал, просто ему не попадались маги, у которых аура была двойной. Теперь Лиза понимала, почему владеет редким даром, не подчиняется заклятьям повиновения и невосприимчива даже к змеиным чарам. Она принесла в этот мир свое тонкое тело, которое слилось с магией Лиззи Эреер. Доктор Стенеер был прав.
— Ты не «кукла», — еле слышно произнесла Энне-лин. — Ты притворяешься. Я сразу поняла. У меня есть дар – я вижу мороки и проклятия… у всех, кроме себя. Я всегда видела на «куклах» папино заклятье. А на тебе не увидела. Как тебя зовут?
Елизавета вздохнула. Девочка видела ее без капюшона и догадалась, что помощница не в трансе. Затея с переодеванием внезапно провалилась.
— Элизабет. Лиззи.
— Ты красивая. И добрая. Зачем ты здесь?
— Чтобы помочь твоему папе и спрятаться от плохих людей.
Малышка серьезно кивнула:
— Тут хорошо прятаться. Папино заклятие всех защищает.
— Ты меня выдашь?
— Хм… Это зависит от…
— Чего?
— Сумеем ли мы договориться, — с хитрой улыбкой ответила Энне-лин.
— Чего ты хочешь? — осторожно спросила Лиза.
— Помоги мне помешать мисти Лоэй женить на себе папу.
У Лизы нехорошо затрепетало сердце. Она с первой встречи подозревала некоторое устремление няни в сторону мейста Лерроу, однако слова девочки больно ее шокировали.
— Она ведь альвийка, — пожаловалась Энне-лин, — и ужасная проныра. Родители ее… я не помню, как это называется, но им пришлось уехать из столицы, и они стали бедными. Это только кажется, что мисти Лоэй богатая. Ее папа работает в порту, а мама печет пирожки…
— Их сослали, — машинально предположила Елизавета. — Наверное, когда альвы впали в немилость.
— Да. А моего папу тоже сослали, но он пока богатый. И красивый. Мисти Лоэй меня не любит. Она женится на папе, а меня тоже… сослут.
— Правильно говорить «сошлют». Постой, ты только что утверждала, что мисти Лоэй – само совершенство, еще и набожная.
— Я?! — девочка вытаращила глазенки. — Я утверждала?! Вы что-то спутали, мистресс Дива, я не могла такого сказать. Гувернантка – лгунья и подлиза! А еще она меня заперла! Я не говорила, что она совершенство!
— Или на тебе был морок, — Лиза нахмурилась. — Я читала, что альвы были лучшими в создании… хм… благоприятного впечатления. Как ты себя чувствуешь сейчас?